Трейлер фильма «Планета обезьян. Революция»
Режиссёр Мэтт Ривз поначалу боялся технического совершенства своего оборудования.Таков сюжет третьего фильма перезапущенной в 2001 году классической sc-fi- франшизы, и надо сказать, «Планета обезьян. Революция» довольно здорово отличается от предшественников. В фильме сыграли Джейсон Кларк, Кери Рассел, и звезда - Гари Олдман, однако их роли - не главные, а в центре - их враги, Цезарь, Коба, Сценарий был доработан режиссёром картины Мэттом Ривзом, известным по фантастическому триллеру «Монстро» и хоррору «Впусти меня. Сага». Когда он пришёл на студию снимать третий фильм после Тима Бёртона и , ему предложили немного другой сюжет, но он хотел плясать от обезьян, от персонажа Цезаря.
Мэтт Ривз рассказал в интервью «Фильм Про», что рассматривал их историю как своеобразную историю семьи, где Цезарь и Коба - братья. По его словам, их трагедия произрастает из разницы в их мировоззрении. Режиссёр немного переделал сюжет с тем, чтобы эмоции обезьян, трагедия их взаимоотношений стали бы в центре повествования, чтобы история рассказывалась с их точки зрения». Вдобавок, обезьяны изрядно эволюционировали за то время, пока их не было на экране (в фантастической вселенной прошло десять лет). Зачатки разума проросли, и его буйные побеги у обезьян рискуют задушить человечество, в прошлом - единственного его «садовника» и «жнеца» его плодов.
Перед авторами стояла чрезвычайно непростая задача - создать экранных шимпанзе и орангутанов а) достоверных чисто внешне; б) передававших бы режиссёрский и драматургический замысел в полной мере, и, следовательно, в) говорящих - причём так, как это сделала бы разумная обезьяна.
Инженерную компоненту «Революции» взял на себя Джо Леттери со студии Weta Digital, создававший фильмы, ставшие знаковыми для технологии Мotion Capture (лицевая анимация):серия «Властелин Колец», «Кинг-Конг», «Аватар». Супервайзером по спецэффектам на проекте стал Дэн Леммон. («Хоббит»). Оператором ленты был назначен Майкл Серезин, работавший еще с Аланом Паркером над одним из первых mocap-шедевров, анимационной лентой «Полночный экспресс», а впоследствии - над «Узником Азкабана». 50 стандартных камер motion capture, восемь автоматических, поворачивающихся за артистами сами - и это помимо стандартных 3D-съёмок, которые велись на камеры Arri Alexa M.
Но для Ривза, который принялся за франшизу, этого было мало: он боялся, что, коль скоро так много в фильме завязано на технологию, она убьёт эффект неожиданности и жизни. «Как режиссёр я люблю работать в тесной связке с оператором и актёрами, чтобы получить возможность совершать открытия в рабочем процессе, - рассказал нам Ривз. Я имею в виду возможность удивиться снятой сцене - из этого вырастает эмоция картины». Поэтому, чтобы технология не мешала, а помогала, он устроил себе такой курс молодого бойца: попросил технического директора и инженеров показать, как они работали над предыдущим фильмом - как всё выглядело до создания эффектов и после.
Неожиданно я почувствовал облегчение: оказалось, что «захват движений» это гораздо проще, чем кажется. На деле это просто оборудование, которое переносит актёрскую игру на экран - и начинать всё равно надо с актёров. Да, пусть на них странные костюмы и шлемы с датчиками, а камеры отличаются от привычных, но помимо этого, всё точно так же, как и при работе над любой другой сценой».
Актёрский состав подобрался на славу. Роль Кобы досталась Тоби Кеббелу, Цезаря уже в третий раз сыграл Энди Сёркис, человек, способный заставить зрителя поверить в реальность почти в любого mocap-персонажа. За хореографию отвечал Терри Нотари, который начинал свою карьеру у Рона Ховарда в фильме «Гринч - похититель рождества», куда его наняли в качестве каскадёра. Он обучал массовку, а затем и всех актёров. Нотари был на франшизе с самого первого фильма, еще у Тима Бёртона. Он не только сыграл сам обезьяну по имени Рокет, но и проводил курс обучения других актёров.
«Начинка» программы «Индустрия кино», посвящённая «Планете обезьян»
Я лично, играя обезьян, понял, какой должна быть программа обучения, вспоминает актёр-хореограф. - Я, по большому счету, был, скорее гидом, чем учитель, я рассказывал актёрам, что нужно делать, чтобы найти в себе внутреннюю обезьяну. И что нужно сделать, чтобы её приблизить к человеку обратно. Смысл в том, чтобы они начинали играть с чистого листа, не думая ни об истории их персонажей, ни о собственной биографии, ни о том, что они принадлежа к виду Homo Sapiens».
В роли Кобы актёру Тоби Кеббелу особенно тяжело далась обезьянья лёгкость
Роль Кобы у Тоби Кеббелла получилась яркой - он играет персонажа, лабораторную обезьяну, освобождённую Цезарем — и введённую в им сообщество. Цезарь помогает Кобе расти, развиваться как личности. Встреча с людьми очень огорчает Кобу — он помнит страх и боль, которые ему причинили. Всеми его поступками руководит страх, страх служит приводным механизмом для всех его мотивов — и поэтому он принимает ужасные, неправильные решения.
Его роль далась ему непросто: «Как и любой актёр с болезненным мнительным темпераментом, я постоянно задавал себе вопрос «А как я здесь сыграю?», «А как мне вот это сделать?», «Насколько утомительным будет для меня ходить, ссутулившись, на четвереньках по 12 часов в день?» И, конечно, всё это было действительно утомительно. Но Терри Нотари обучил технике — и меня, и других «обезьян», обучил правильной ходьбе», - рассказал Кеббел.
Я видел на режиссёрском пульте пререндер модели Кобы, когда я был перед камерой. Если на один-единственный миг я вспоминал, что я человек, модель начинала двигаться рывками и совсем не правдоподобно.
По его словам, одной из самых сложных сцен для него стал эпизод в арсенале, куда Коба приходит, чтобы забрать у людей огнестрельное оружие. Мне пришлось час стоять на месте, пока mocap-камера меня заснимет и режиссёр убедится, что всё хорошо, а я стенал — «За что мне это все, почему я?», - вспоминает Кеббелл. Самым непростым для него было скопировать ту лёгкость, с которой обезьяны прыгают и приземляются. «Чтобы появилась лёгкость, нужно хорошо потрудиться, - делился с нами актёр. - И вот в той сцене мне надо было зайти, осмотреться и перепрыгнуть через три ступеньки — всего полметра. И вот я захожу в оружейную, осматриваюсь, удивляюсь тому, что я вижу, медленно поворачиваю голову и жду. Жду, жду, жду, пока они зайдут, сделают всё, что должны, потом выскакиваю, пляшу, потом вскакиваю и бегу наверх, мягко перепрыгивая три ступеньки — чёрт, я даже рассказывать, и то устал».
Трейлер фильма «Планета обезьян. Революция». Фрагмент начала сцены в арсенале начинается на 1:30
Еще одной непростой для всех сценой стал один из ключевых эпизодов «Революции» - таноквый бой. Начать следует с того, что совершенство mocap и 3D-технологий позволило Мэтту Ривзу реализовать свой замысел и снимать на натуре. Когда он смотрел предыдущий фильм серии, «Восстание», ему показалось, что одна из главных составляющих этой картины — эмоциональная. Он пришёл к выводу, что развив фотореалистичность изображения, он добьётся еще большего уровня сопереживания. Но «Восстание» снималось, главным образом, в павильонах. Ривз подумал - а что если снимать «Революцию» в настоящем лесу, на природе, в грязи — словом, со всеми реалистичными элементами? Ему сказали, что существует более совершенное и прочное оборудование, с которым можно будет снимать на пленэре. Для съёмок были выбраны влажные леса канадской провинции Британская Колумбия и окрестности Нового Орлеана, штат Луизиана (там тоже растут леса).
Я всё думал, как же мы будем там снимать, это же должно быть адски сложно. На деле вышло... именно так. Когда мы приехали в лес, пошёл снег, у меня началась пневмония, половина съёмочной группы заболела», - Мэтт Ривз
По словам Ривза, технически сцену с танком снимать было нетрудно (если не считать того, они снимали mocap в лесу под дождём и снегом, да ещё и гигантскими 3D-камерами, которые поворачивались при помощи кранов). Они установили камеру на башню, которая вращалась вокруг собственной оси. Построили декорации, посадили Тоби Кеббелла и каскадёра на броню и начали снимать. «Сначала мы расписали всё, что они делают на танке, - вспоминал Ривз. - Затем — всё, что происходит вокруг. Чтобы при круговом облёте был показан полный объём происходящего, весь трагизм. Обычно на подобные сцены уходит несколько сотен дублей в различных вариантах, пока мы с оператором не скажем, окей, нам этого хватит. Эта сцена заняла у нас больше дублей, чем любая другая в фильме. Мы работали над ней восемь месяцев, и когда я, наконец, сказал — все, достаточно, это была версия за номером 1030».
«Моё «Стоп! Снято! Хватит!» было встречено аплодисментами и шампанским».
Возможно, именно Энди Сёркис, а не Гари Олдман былг лавной звездой «Революции»
Впрочем, главной звездой картины стал Энди Сёркис, который если и соревнуется с кем-то за звание лучшего mocap-исполнителя, так только с самим собой, и его Цезарь может состязаться с Голлумом из «Властелина колец» и «Хоббита». Именно он успокоил Ривза и снял страх перед техникой - по словам режиссёра, перед съёмкой каждого эпизода можно было посоветоваться с Сёркисом, что он думает, как он видит, и так далее. И если актёру что-то приходило в голову или хотелось импровизировать, инженерам не надо было ничего менять, а эффект спонтанности, важный для Ривза, сохранялся.
Сёркис многому научил и Леттери - они давно и крепко дружат, у них за плечами семь совместных проектов, причём первый из них - как раз «Планета обезьян» Тима Бёртона. «За его работой приятно наблюдать, - рассказывает mocap-хореограф. - Он всегда знает, зачем делает ту или иную вещь. Он очень настоящий. И именно это свойство мы хотели передать каждому актёру. Мы вместе наблюдали, вычленяли какие-то вещи и обучали актёров, как найти в каждом из них внутреннюю обезьяну».
Для Тоби Кеббела присутствие Энди Сёркиса на площадке создавала дополнительное эмоциональное напряжение: «Когда он на площадке, ты готов отдать ему всё, на что ты способен, чтобы быть достойным такого партнёра.
Терри Нотари показывает, как двигались mocap-актёры, изображавшие обезьян на съёмочной площадке
В своё время Стэнли Кубрик, снимая свою «Космическую одиссею 2001 года», требовал от гримёра Джона Чемберса невозможного, и невозможное было создано: аниматронические маски обезьян, которые были одновременно непохожи ни на один ныне живущий вид приматов, и выглядели как живые - даже по современным меркам. Они моргали и щерили зубы в агрессивном оскале. По воспоминаниям, Чемберс был страшно горд своим творением, но Кубрик, увидев прототип маски, всё равно остался недоволен: гениальному сумасброду хотелось, вернее, его замысел требовал, чтобы «обезьяны» еще и жевали. Художник выполнил и это.
Сёркису же надо было научить обезьян, и, прежде всего, своего Цезаря (за основу образа которого он взял Нельсона Манделу), говорить.
По словам актёра, в «Революции» играть Цезаря стало труднее, потому что он наконец перестал изъясняться только жестами и начал употреблять человеческую речь. Он развивается, он всё больше похож на человека, он начинает вести себя как человек - но остаётся обезьяной, так как был ей рождён. Это касается и того, как он себя ведет, и того, какое у него выражение лица — и мышцы, отвечающие за речь, тоже используются. Вначале создатели должны были придумать, как ввести в фильм человеческую речь, чтобы для зрителя это не было шоком.
Трейлер фимльма «Космическая одиссея 2001 года»
На ранних этапах франшизы обезьяны общаются друг с другом при помощи языка жестов и звуков, которые издают настоящие обезьяны в дикой природе: шимпанзе, орангутаны, гориллы — у каждого вида своя звуковая система коммуникации. Затем Цезарь обучает их английской речи — и поначалу им даются только те слова, которые легко артикулировать непривычным рту и гортани: «Go», «No», и так далее. Это протоязык, который они начинают комбинировать с жестами. А зритель уже готов к тому, что к новому фильму обезьяны способны воспроизводить более сложные слова.
В этот раз самым сложным для меня была работа над речью, над тем, как заставить зрителя поверить в говорящую обезьяну. Мне никогда не удаётся отвлечься в кинотеатре при просмотре своих работ - у них всех моя мимика. И каждое малейшее движение — это я. Но всегда здорово смотреть фильм вместе со зрителем, наблюдать за его реакцией. Я это сделал два или три раза за то время, пока мы ездили в промо-туре. Люди прямо плакали, что вдвойне удивительно, учитывая, что это картина про обезьян. Значит, мы со своей работой справились.
Снова Энди Сёркис и его работа вновь даёт повод поспорить на тему, где проходит граница между актёрской игрой и компьютерной графикой. За работу над «Космической одиссеей» Джон Чемберс, научивший обезьян «жевать» много лет спустя был награждён специальным «Оскаром». Трилогия «Властелин Колец» собрала в общей сложности 17 золотых статуэток. Но у Сёркиса, который участвовал и в создании кинообезьян, научивший их говорить, нет пока ни одного. Несмотря на заявления критиков о том, что актёр заслужил «Оскара» за роль Голлума, Академия киноискусства решила, что он не подходит под критерии, так как актёр при этом должен был лично присутствовать на экране.
Сёркис, воплотивший на экране Голлума, Цезаря и Кинг-Конга, до сих пор без «Оскара»
Сам Сёркис считает, что «артист захвата движения» работает, по сути, в особом ремесле. «Проблема в том, что игра актёров, задействованных в сценах mocap недооценена, потому что люди просто не понимают, где там, собственно игра, - сетовал Сёркис в разговоре с «Фильм Про». Возьмите, к примеру, Джона Хёрта в фильме «Человек-слон». Над его гримом трудилась целая команда профессионалов, на экране его просто не узнать, однако зритель готов оценить его актёрское мастерство. Его номинировали на «Оскар» за лучшую роль второго плана, и никто тогда слова не сказал. Что мы имеем в нашем случае? Та же самая команда профессионалов трудится над тем, как мой персонаж будет выглядеть на экране, но непосредственная игра — это мой участок. Из-за того, что работа инженеров происходит в цифровом поле, а не с физическим гримом, силиконом и шерстью, зрителю кажется, что персонаж полностью смоделирован на компьютере, а это не так. Они скорее переносят наше творчество на экран, а не творят сами».
