Кадр из фильма «Революционер поневоле» - актуальная для современного мира тема «человека-демонстранта» подана через документальное восприятие простого владельца гостиницы в Йемене
Увидеть фильм-событие мечтает каждый, кто приезжает на фестиваль - разглядывает программку, пытаясь угадать, где такой фильм прячется. В конкурсе? Среди дебютантов или новых работ от известных режиссёров? В какой-то из дополнительных программ? Неизвестно. Когда фильм становится событием, о нём стыдно не знать, он сразу обрастает огромным количеством легенд. Такими были «Криминальное чтиво» и «Догвилль», «Апокалипсис сегодня» и «Андрей Рублёв». Событием национального масштаба в прошлом году на ММКФ стало «Шапито-шоу». Именно за такими фильмами едут на фестиваль - чтобы увидеть их первыми и потом рассказать всем. Ради этого сотни людей в Берлине стоят сейчас в очередях, покупая билеты (их цена доходит до 20 евро). Они на своих велосипедах едут по гололёду через весь город, чтобы посмотреть сразу несколько картин, увеличивая шансы на «событие».
«Событие» – это когда о фильме вдруг узнают все. Когда каким-то таинственным образом становится очевидно, что даже если он не получит на фестивале ничего, то это проблема жюри, ведь этот фильм посмотрят не только критики на фестивале, но и весь мир.
Кадр из фильма «Цезарь должен умереть». Титулованных итальянцев - братьев Тавиани - в этом фильме больше интересует пьеса Шекспира - поэтому сцены спектакля полноцветные, а сцены, где заключённые репетируют пьесы, цвета почти лишены
Мы побывали на открытии программы «Документальная панорама» и посмотрели новый фильм Шона МакАллистера «Революционер поневоле», который, может быть, и не событие, но поступок - точно. Режиссёр ездит в поисках вдохновения по всему миру, и в этот раз нашёл своего героя в Йемене. Глазами разорившегося хозяина местной гостиницы мы видим, как мирные демонстрации-протесты граждан Йемена против режима оборачиваются кровавой бойней. Как герой, который хотел просто жить и зарабатывать на пропитание своей семье, неожиданно для себя втягивается в политическую борьбу. МакАллистер, рискуя жизнью, снимает своего героя там, где в безоружных людей стреляют солдаты, где агенты безопасности осторожно выясняют, не является ли англичанин с камерой журналистом. Подойдя к МакАллистеру после фильма, мы спросили, не хотел бы он снять фильм на российском материале. МакАллистер ответил, что России он боится сильнее, чем Йемена, поэтому вряд ли, но его друг Виктор Косаковский уже снимает такое кино.
Кадр из фильма «Сегодня». Согласно традиции, если человеку явилось знамение смерти, то окружающие должны сделать так, чтобы он к этой почётной смерти достойно подготовился. Итак, у молодого парня в запасе остался один день, и все об этом знают...
Документализм в кино сейчас очень популярен, поэтому классики итальянского кинематографа - братья Паоло и Витторио Тавиани, обладатели многочисленных наград Каннского, Венецианского и Берлинского фестивалей, привезли в основной конкурс фильм «Цезарь должен умереть». По сюжету, в тюрьме осуждённые на всю жизнь преступники репетируют спектакль по Шекспиру «Юлий Цезарь». Зритель наблюдает за тем, как чуждые искусству люди постепенно врастают в шекспировских героев, постигают высокие идеи и ставят пьесу.
Если обычно в подобных сюжетах с репетициями классики режиссёрам интереснее сами люди, которым материал помогает открыть в себе нечто новое, то мастерам экранизации Тавиани (кстати, недавно на ММКФ они получили «Золотого Георгия» за фильм по роману Толстого «Воскресение»), кажется, интереснее очередная интерпретация Шекспира. Фильм подаётся, как документальный - в нём вроде бы играют настоящие заключённые - но смотрится, как игровой, со всеми допущениями и условностью. Эстетская и очень приятная картина - пока лучшая в конкурсе. Кстати, фильм «Сегодня», в котором герой весь день (и весь фильм) готовится к смерти, тоже снят очень ярко.
Впечатлений за эти два дня набралось много, и мы обязательно будем держать вас в курсе. А пока продолжаем смотреть кино в ожидании СОБЫТИЯ. Хотя нам уже повезло - мы увидели настоящую Анджелину Джоли, на расстоянии метра, и она нам улыбнулась. Чего ещё надо, не так ли?
