Эмманюэль
1974 год особенно замечателен французскими картинами, каждая из которых имеет большое значение для истории кино. Так, «Эмманюэль» - это, во-первых, любимый эротический фильм советских зрителей. Во-вторых же, для публики всего мира эта картина стала не столько поводом для романтических переживаний, сколько гимном свободной любви made in France. Героиня Сильвии Кристель выбирается из экзистенциального кризиса через плотские удовольствия, демонстрируя, как раскрепощение тела связано с раскрепощением души. Эмманюэль проста, наивна, женственна и обольстительна. Но, в отличие от своей «старшей сестры» Анжелики, тоже популярного персонажа, её не слишком интересуют вопросы верности, которые раздирают Анжелику, когда она в очередной раз отдаётся новому соблазнителю. Исполнительница роли Эмманюэль Сильвия Кристель на всю оставшуюся жизнь превратилась в символ свободной любви, что, впрочем, пагубно сказалось на её карьере: приглашая на роль, режиссёры видели в ней только Эмманюэль.
Трейлер фильма «Эмманюэль»
Вальсирующие
Если фильм «Эмманюэль» ещё укладывается в жанр эротической мелодрамы и его можно считать более или менее конвенциональным кино, то хулиганская комедия «Вальсирующие» Бертрана Блие – это уже совсем не для слабонервных. Двое мужчин, одна женщина. Они безумно жаждут её, она легко отдаётся обоим (им так даже удобнее), но она фригидна, и секс не доставляет героям никакого удовольствия. Весь фильм они пытаются решить эту задачу, но развязка, как и полагается французской комедии, оставляет их совершенно обескураженными. Фильм сделал молодого актёра Жерара Депардье известным на весь мир. Даже сегодня «Вальсирующие» кажутся революционным фильмом. «Эмманюэль» - это гимн освобождению, «Вальсирующие» - это рассказ о тех, кто и так давно свободен.
Кадр из фильма «Вальсирующие»
Человек, который спит
Небольшой по объёму роман Жоржа Перека «Человек, который спит» стал по-настоящему знаменит после того, как по мотивам этого произведения был снят фильм. Главный герой ленты, 25-летний студент, молча бродит по Парижу, ничего не отвечает своим собеседникам и всё глубже погружается в собственные глубины. Это поэтическое изложение философии экзистенциализма в одном из её радикальных проявлений. Разговор опять о свободе, но свободе иного рода – свободе не участвовать в мирской суете, выбрав вместо этого иллюзорного мира не менее иллюзорное состояние сна – но сна собственного, не навязанного извне. По традиции французского экспериментального кино, «мужской» текст за кадром читает женщина. Это, фактически, краткое эссе по мотивам романа Перека, причём написанное в форме второго лица. Этот манифест был обращён не к массовому зрителю, а к одиночкам, но до сих пор любое молодое сердце, встретившись с «месседжем» этого фильма, замирает в сомнении: не выбрать ли сон вопреки окружающему (и побеждающему) безумию?
Кадр из фильма «Человек, который спит»
Зеркало
Пока Европа мучила себя рефлексиями на тему свободы, у нас гораздо более важной становилась проблема памяти, в том числе исторической. Она не решена и до сих пор, но едва ли не самым ярким высказыванием на эту тему стала самая сложная, самая загадочная и самая личная работа Андрея Тарковского «Зеркало». Фильм, снятый как поток сознания или сновидение. На пути к окончательной версии он претерпел многочисленные изменения. Так, сначала предполагалось, что основу картины составит интервью с матерью Тарковского, записанное на скрытую камеру. Потом стало понятно, что картина будет мозаикой из детских воспоминаний, переплетённых с взрослыми сомнениями режиссёра, а чтобы организовать это в калейдоскоп идеальной гармонии, Тарковскому понадобилось сделать порядка двадцати версий монтажа. В творчестве Тарковского, да и во всём отечественном кинематографе, фильм стоит особняком – как скала, которую невозможно одолеть, но которую не получится не заметить.
Трейлер фильма «Зеркало»
Свой среди чужих, чужой среди своих
Никита Михалков дебютировал как режиссёр намного позже своего брата, но сразу сделал ставку на кино для большой аудитории. Популярный на Западе жанр спагетти-вестерна Михалков использовал для рассказа об истории нашей страны после Гражданской войны, и ковбои с индейцами вдруг заговорили по-русски. Вместе с тем, Михалков ввёл в картину философский, или, по крайней мере, историософский дискурс, и не случайно в главных ролях у него эталоны рефлексирующих актёров Александр Кайдановский и Анатолий Солоницын, да и остальные члены актёрского ансамбля играют драму, а не боевик. Фильм только в кинотеатрах СССР посмотрело более 20 миллионов зрителей, и он остаётся одной из главных удач в карьере Никиты Михалкова.
Трейлер фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих»
И всё-таки я верю...
После своей фундаментальной работы «Обыкновенный фашизм» Михаил Ромм взялся за реализацию новой, ещё более масштабной работы «Мир сегодня». Но здоровье было безнадёжно подорвано, фильм он закончить не успел. Зато успел собрать и частично смонтировать материал, который он должен был одухотворить своим закадровым текстом, как это было в случае с «Фашизмом». После смерти Ромма незаконченную картину подхватили его ученики, среди которых были Марлен Хуциев и Элем Климов – к тому времени уже состоявшиеся, крупные режиссёры. Они выпустили фильм под названием «И всё-таки я верю…», и стало понятно, Ромм мыслил этот фильм как завещание всему миру. Наивное, потому что «вера» Ромма, как и «вера» лучших его современников, могла быть только уделом избранных гениальных одиночек, но без них, вероятно, наши Содом и Гоморра вряд ли могли бы ещё существовать.
Кадр из фильма «И всё-таки я верю...»
