Великий Роман Полански отмечает юбилей
Блистательному режиссёру исполнилось 80 лет
80 лет исполнилось польскому режиссеру Роману Полански - постановщику «Китайского квартала», «Пианиста», «Резни» и многих других картин, любимцу критиков и зрителей, обладателю всевозможных кинонаград.
Великий Роман Полански отмечает юбилей
Служитель муз, он познал и самое настоящее рабство. Маленьким мальчиком Роман чудом выжил в краковском гетто, в то время как его мать сгинула в Освенциме. Неудивительно, что в годы становления мастер бежит от своего детства — и географически и творчески. Стремительно покорив Европу, молодой актер и режиссёр быстро обживается за океаном, где работает на сознательном удалении от так хорошо знакомого ему военно-исторического материала. Кинофантастика, чёрная комедия и остросюжетный триллер делают Полански имя в Голливуде.
Однако и в Новом свете Полански ждала трагедия. От рук членов банды Чарльза Мэнсона погибает беременная жена Романа, актриса Шарон Тейт. Режиссёр берёт траурную паузу, с трудом возвращается к работе на Фабрике Грёз, но вскоре после этого вновь покидает США. Вернее, бежит из страны. Длящийся почти 40 лет конфликт Полански с американским правосудием не позволяет режиссёру приехать в Голливуд, зато сам Голливуд охотно едет к нему в Европу.
Спустя полвека после ужасов войны Полански все-таки находит в себе силы высказаться на главную тему. За драму «Пианист» американский актер Эдриан Броуди получает «Оскара», самого Полански чествуют в Каннах — у него Золотая пальмовая ветвь. Казалось бы, взята главная киновершина и на сердце не осталось тяжести. Но и разменяв восьмой десяток, Полански продолжает трудиться в полную силу — бюджеты его постановок только растут. Не слишком удачен «Оливер Твист», зато гремит политический детектив «Призрак» и сатирическая комедия «Резня». По личному признанию классика вне профессии он себя просто не мыслит.
Свой восьмидесятый день рождения Роман Полански начнёт как и любой другой день — примет ледяной душ. Режиссер утверждает: это великолепное начало суток, поскольку потом заведомо не будет ничего хуже.