Френсис Форд Коппола: «Камера не должна двигаться»

Знаете, когда я был ребёнком, мне нравилось смотреть на ночное небо. И вот я пытался понять. Учёные утверждают, что каждая звезда – это как пылающее солнце, а мой глаз видит что-то вроде тёмной бумаги с приклеенными к ней фонариками. Тогда в мою душу стало закрадываться сомнение. Прошло 60 и даже больше лет с тех пор, а я всё ещё считаю: то, что мы привыкли считать реальностью, не вполне соответствует тому, что есть на самом деле. То есть, мы привыкли к тому, что мы точно знаем, где верх и низ, что дальше и что ближе, но кто сказал, что мы правы? Это как в «Матрице», и когда вам начинают объяснять, что всё может быть иначе, вы удивляетесь и не знаете, как реагировать. Я всегда слово «реальность» мыслил с вопросительным знаком, а это ведёт к определённой форме мистицизма. Понимаете, многие годы люди верили, что Земля плоская и вокруг неё вращается Солнце, потому что это было похоже на правду. Это отвечало тому, что видят их глаза, и так было проще. Современный человек убедился в том, что Земля не плоская, но пройдёт ещё пара сотен лет, и наши представления о реальности покажутся нелепостью. Мы можем попытаться вообразить, как будут видеть реальность наши потомки, а кино для такой игры воображения представляет отличные возможности. Мы можем поиграться с такими понятиями, как «время» или «число».

Это немного разные вещи. Допустим, я утверждаю, что реальность не такова, какой кажется. А религия составляет систему, в которой объясняется и место реальности. Это интеллектуальная система, которая может пройти неизменной с древнейших времён до нашей эпохи. Мир очень сильно связан с иудео-христианско-мусульманской религией, которая имеет единый источник. Религия мистически объясняет творение и бытие, но я никогда сильно не увлекался изучением и критикой её интерпретаций. С древнейших времён религия имеет своей задачей контроль над людьми. Для меня мистицизм – это больше форма философии, и меня больше интересует мировоззрение какого-нибудь Анри Бергсона, который объясняет наличие разных форм жизни множественностью творческой энергии. Пожалуй, Джордж Лукас – вот он ближе, чем я, к конкретной мистической системе и он – религиозен.

Вот-вот. Элиаде первый стал разрабатывать предмет синтетической религии. Причём, он понимал, о чём он говорит. Он глубоко изучил индийскую религию и философию. Мне кажется, можно гораздо больше полезного извлечь из древней индийской книги, чем из той религиозной системы, которая держит под собой большую часть мира. Сегодня мир покрыт тьмой… В общем, Элиаде очень интересен, у него есть, чему научиться.

На самом деле, я во всех трёх фильмах, которые я снял за последние годы, придерживался одного и того же стиля. Камера не должна двигаться. Она может двигаться только тогда, когда персонаж идёт и говорит, и пару раз за весь фильм я позволяю ей чуть-чуть панорамировать. А вообще, если вы посмотрите фильмы внимательно и будете приглядываться к углу изображения, вы поймёте, что она всегда находится на месте. Если герой просто идёт, то он выходит из кадра или заходит в кадр. Это стиль, который больше свойствен таким режиссёрам, как Ясудзиро Одзу, в то время как в современном кино камера слишком подвижна. Даже в авторском кино она далеко не всегда статична. В «Бойцовой рыбке», которая была чёрно-белой, мы использовали очень много ухищрений вроде широкоугольных линз и неожиданных ракурсов, но камера тоже была статичной. И за счёт этого, действительно, нечто общее у «Между» и «Бойцовой рыбки» есть. Может, с возрастом у человека вырабатывается какой-то постоянный стиль. Когда я был молод, я постоянно менял техники съёмки. Например, в «Крёстном отце» камера работала в классическом режиме, а в «Апокалипсисе» она постоянно двигалась.

Почему это старомодного? Я такого использования 3D ни в одном фильме не видел.

Серьёзно? Там тоже нужно было надевать очки в определённый момент? Я не видел этот фильм. Хм… Значит, нас с Робертом Родригесом роднит ощущение, что фильм не обязан всё время быть в 3D и в очки не обязательно смотреть весь сеанс, потому что они нужны только для определённых моментов. Подождите, неужели даже предупреждения о том, что нужно надеть и снять очки, у Родригеса появляются? Невероятно! Как же это я пропустил? Наверно, у него там были ещё красно-зелёные очки? Тогда у меня просто старомодно, а у него старо-старомодно!

Знаете, я очень люблю Коэнов, и сравнению с ними был бы горд. Равно как с Поланским, если брать отдельные его фильмы. Вы видели «Тупик»? Обожаю этот фильм. Ну, не знаю, у меня были фильмы с хорошим настроением. Я часто смеюсь весь фильм, пока плакать не начинаю.

Да, это были «Я – Куба» и «Неотправленное письмо» Михаила Калатозова. Удивительные фильмы. Знаете, это вообще-то не часть моей повседневной работы. Мы с Мартином тогда принялись за эти фильмы, потому что они нам безумно понравились, и мы захотели помочь. Не знаю, видел ли кто-нибудь на Западе «Неотправленное письмо» до этого. Нет, я пока ничего такого не планирую. А вы что-то можете порекомендовать?

Я знаю этот фильм, у меня дома даже плёнка с ним дома лежит. В таких случаях всегда встаёт вопрос, откуда взять деньги на такое дело, но я обещаю, что как приеду домой, внимательно изучу плёнку и сделаю для фильма всё, что от меня зависит.