Это не факт моей биографии, а факт биографии поколения, скорее всего. Потому что парадокс: при отсутствии любой коммуникации, интернета, мобильных телефонов страна жила по каким-то одинаковым законам. Одни и те же события, одни и те же тренды были во Владивостоке, в Калининграде, в Москве, в Астрахани и где-то ещё. Удивительно, что эти вещи повторялись и повторялись».

Ренат настолько точно знал, чего он хотел от этого фильма, от этой эпохи, от нас, что нам даже не нужно было ничего разыскивать, вычитывать или ещё что-то умозрительно. Он настолько точно нам эту энергию передавал, что мы все как-то так существовали».

Я не могу сказать, что фильм прямо всецело о любви, хотя это, конечно, немаловажная часть фильма, но мне кажется, что больше рассказывается об изменениях в главном персонаже, о том, как он приходит к тому, что понимает, что эта Танька ему нужна, дорога и важна. И не потому что это девочка старшего брата, который разбился, и это дань памяти, нет. Там есть определённый момент, когда он понимает, что вот оно. Кажется, он влюбился».

Я абсолютно убеждён, что историческое кино нельзя делать цветным, в полный цвет. Это мы долго обсуждали с оператором, с художником, с художником по костюмам, с гримёром, что нужно избегать открытого цвета. У нас красный появляется всего два раза: помидор и демонстрация, там взрывается больше красного, открытого цвета нет. Понятно, что были жёлтые рубашки, ярко красные носки, что были идеально белые какие-то цвета, но вот это вот всё немедленно возвращало в постановку, а не в реальность».