«Он снимал Уму Турман, он номинант на «Оскар». И я честно прошла пробы»: Мария Куликова о новом проекте, табу в работе и отношении к митингам

А чего его бояться? Я боюсь статуса непорядочного человека. Сериальная актриса — это профессия, и она, кстати, не самая плохая. Вы, наверное, знаете, сколько сейчас выходит шикарных сериалов на платформах. И мне кажется, что я как раз дождалась того момента, когда сериал выходит на совершенно другой уровень. Летом 2020 года мне посчастливилось сняться в одной истории, которая совершенно не типична для меня. Это не мелодрама, а такой психологический триллер, и роль у меня там не брошенной домохозяйки или учительницы, или педагога музыкальной школы, почтальона, врача. Это совершенно другой персонаж, я буду выглядеть иначе, мне изменили внешность. Мне повезло, потому что режиссёр не проживает в России, он живёт в Ванкувере и не знает, кто такая Маша Куликова, ему, честно говоря, было всё равно. Он снимал Уму Турман и далее по списку, его фильм номинировался на премию «Оскар» (фильм «Дом из песка и тумана» в 2004 году получил три номинации: «Лучшая мужская роль», «Лучшая женская роль второго плана» и «Лучшая музыка к фильму» - прим. ред.). Я честно прошла пробы. У нас есть такой стереотип — она снимается в мелодрамах, вот пусть до конца жизни и снимается. Она снимается на канале «Россия 1», пусть снимается на канале «Россия 1». А мне кажется, наоборот, во всём мире сейчас пытаются найти новые лица. Хотя я и своих героинь очень люблю. Если меня продолжают снимать, значит, это кому-то приносит радость, и, значит, я кому-то нужна, это же круто.

Это пилотная серия, платформа КиноПоиск. Я что-то очень строгое подписывала.

Вадим Перельман. Я думаю, за фамилию меня не убьют. Он очень крутой! Совершенно другой подход, совершенно другая атмосфера на площадке. Не лучше, не хуже, просто другая. Космос! Мы вообще по-разному работаем там и здесь. Приходите, я вам всё расскажу, когда будет премьера.

Мы учились в институте в 1990-е: какой Звягинцев, какая красная дорожка? Выжить бы. Студентам было очень тяжело, я раздавала около метро флаеры, какой-то чай. Была мечта попасть в академический театр, потому что там худо-бедно платили зарплату. Да и красные дорожки для меня крайне стеснительны, потому что я покупала платье в пол один раз в жизни. Было 100-летие Щукинского училища, и мне позвонил мой педагог и сказал, что девочки должны выйти в красивых платьях, чтобы мы показали всем, что в Щукинской школе самые красивые бабы! Я неделю спать не могла, я не понимала, в чём и как… Это настолько мне не свойственно, я обычно ношу рубашки и штаны. Нас воспитывали таꬬ: "Не высовывайся… Ты что, считаешь себя лучше всех? Сядь на место!" Сейчас ребята все амбициозные, и им это помогает в профессии, они такие заряженные.

Всем хочется что-то поменять в своей жизни, и мы показываем схему, что этого не надо бояться, не надо терпеть. Если тебе дома плохо, тебя избивают, над тобой издеваются, мучают твоего ребёнка — ты можешь позвонить на горячую линию. Даже если у зрителя не так всё плохо, как у моей героини, всё равно он видит, что вот ей было плохо, но она сделала усилие над собой, встретила счастливого мужика и у них всё хорошо. Мне кажется, это просто успокаивает. И у меня, значит, всё будет хорошо. Сейчас мне сложно, но я возьмусь за себя и приведу всё в порядок, я брошу ту жизнь, которая мне не нравится, я получу новую профессию. Зритель не ассоциирует себя — вот она несчастная, и я несчастная, поэтому сижу это и смотрю, а видит, что можно жизнь изменить.

Мой опыт мне недавно помешал. Мы снимали картину «Теорема Пифагора», Егор Бероев играл моего мужа, и мы страшно все спорили. Я говорила: «Ребята, у меня опыт, я разводилась, и моё поведение было вот таким, поверьте мне». Они говорили: «Нет! Ты что, женщины обычно ведут себя вот так и так». Что чаще женщины мстят и шантажируют детьми. Но у меня этого не было. Поэтому, видите, мне не помогает этот опыт. Мужчины-режиссёры любят снимать про стервозных женщин, которые ведут себя не очень корректно и порядочно после развода. А я бьюсь за наш женский народ. Говорю, что не надо делать из нас дур и стерв, это не так. Есть очень много мыслящих и достойных женщин, которые готовы отказаться от многого, чтобы уйти от конфликта. Я разводилась очень прилично, может, потому, что мы огромное количество лет прожили. И не было вот этого — «Боже, я не могу без него жить, а я без неё». Могли.

Не святой, просто нужно быть порядочным человеком. Я никогда не участвовала в конфликтах, не говорила ребёнку, что его отец какой-то не очень хороший, наоборот, твой папа классный, лучший, шикарный. И сейчас у меня счастливый период. А когда-то мне было очень тяжело: не стало мамы, развод, ипотека, этот период длился не год и не два, а приличный срок. И от того, что я ежеминутно принимала, как мне кажется, правильные решения, они привели к тому, что с ипотекой я расплатилась, боль от потери мамы немного притупилась и в семье всё сложилось. Надо заставлять себя поступать не мстительно. Вот мне сейчас плохо, и я сейчас всем сделаю плохо... Нет — это путь в никуда.

Не раздражает. У меня был период, когда я считала, что это важно, потому что у моей близкой подруги неожиданно погиб муж, он был очень состоятельный человек. Они были женаты официально, и получилось так, что тем самым он её защитил финансово. Она не была выгнана на улицу, её ребёнок получил хорошее образование. Тогда это мне казалось важным. Сейчас мне нет смысла быть замужем, я предпочитаю партнёрские серьёзные отношения, когда никто никому ничего не должен. Я зарабатываю сама, и мне кажется это так смешно: «Объявляю вас мужем и женой», ну, я слышу это по 4-5 раз в год в кино.

У нас пуританское общество. Мне кажется, что мы застряли где-то далеко. У нас никто не знает, что такое феминизм, мы вообще мало чего знаем. Я, например, если хочу готовить — готовлю, но если не хочу — у меня нет настроения, я устала, — никто дома даже взглядом не покажет — «а чё это, ты, баба, вообще, давай-ка подсуетись». Никогда такого не будет.

Нет, потому что я тоже не очень-то в этом разбираюсь. Единственное, что я могу сказать: женщины и мужчины не делятся на чёрное и белое. Ты — мужик, значит, ты работаешь, ты — женщина, значит, готовишь... По-моему, у нас эта грань стёрта давно. Много самодостаточных женщин, которым, кстати, почему-то очень тяжело встретить свою вторую половину. Я никак не могу понять, почему? Это страх? Как в фильме «Москва слезам не верит», помните: «Если женщина зарабатывает больше меня, я бы не смог с ней жить». Почему? Ты любишь или нет? Это единственный вопрос, который надо себе задавать. А больше она тебя зарабатывает, умнее ли она тебя — это не имеет никакого значения.

Никогда это не было важно. У меня не было цели встретить человека, который будет меня обеспечивать. Мне это облегчило жизнь, и помогало двигаться вперёд. Я понимала, что мне надо достигнуть всё самой, и тем самым я буду интересна мужчине.

Я спокойно работаю и с мужчинами, и с женщинами. Это как на приёме у врача: много блестящих врачей-гинекологов — мужчины. Когда рождался мой сын Ваня, рядом был мужчина, опытный хирург, и меня это вообще не смущало. Так же и с режиссёрами: они же как хирурги, такие же жёсткие ребята. Тебе либо комфортно, либо не комфортно. То же самое и с партнёром. Приходишь на площадку, а тебе говорят: «Это Гриша, и он будет играть твоего мужа». Мы так с Гришей Антипенко познакомились. Нам сказали: «Раздевайтесь, пожалуйста, и ложитесь в кровать». Это была первая смена, и было легко и смешно.

Я не буду раздеваться, я очень стеснительный человек. И один раз этот вопрос встал очень жёстко на съёмках сериала «Две судьбы». Я сказала категорическое «нет»! И мне привезли девушку-дублёршу, которая с радостью выполнила эту работу. Мне говорили, мол, какая разница, всё равно все будут думать, что это ты. Но я-то точно буду знать, что это не я! Я не смогу раздеться — 100 процентов. Не знаю, почему.

Реклама у меня бывает. Но я никогда не буду рекламировать сигареты и алкоголь. У меня подрастает сын, и я переживаю. Очень много сейчас информации, что дети на каких- то сайтах сидят и могут купить всякую дрянь.

Нет, я в этом не разбираюсь. У меня мнение меняется каждые три часа, в зависимости от событий, которые происходят в стране. Я же не могу постоянно читать сводки политические, поэтому я в это не лезу. Да, на кухне со своими друзьями мы это обсуждаем. А монологом я не могу сказать, что меня не устраивает. Я, кстати, была в разгар событий в Белоруссии, жила напротив дворца Незалежности и видела всё от и до. Все знают, что такое белорусский народ – это солнечные люди, и я добрее нации просто не видела. Я позволила себе выложить небольшой пост, меня потрясли девочки, женщины, которые с белыми цветами стояли вдоль дорог. И на меня обрушилась такая грязь из серии: «да вот чего им там не живётся, у них всё хорошо». Я подумала, как можно до людей в минутном ролике донести то, что у них происходит? Никак. Лучше вообще ни с кем не вступать ни в какие споры, это бессмысленно. А, представляете, если более жёсткую ситуацию рассматривать? Зачем это нужно? Есть митинги, там, да. А социальные сети для развлечения. Или, может быть, я не подписана на бунтовщиков. Это большое искушение - высказать свою точку зрения и потом быть битой. Я никогда не боялась власти, мне очень жаль, что невозможно найти общий язык со многими людьми: ты говоришь одно, а твои слова искажаются. Это опустошает страшно.

Нет. Это мутная ситуация, и всплывает много дряни, которая только и ждёт такого момента, когда будет хаос. Я боюсь, это уже не будет иметь отношения к твоей гражданской позиции, это будет боль, страдания, бойня — бессмысленная и беспощадная. Очень много подлых людей, которые могут воспользоваться этой ситуацией, много подстрекателей, провокаторов, и я не хочу быть в эпицентре мутной воды. Было бы здорово, если бы появился человек, который озвучил конкретную программу. Не говорил, какая плохая власть... У многих есть претензии к власти: старики умирают в нищете — это же жуть, детям собираем по копейкам. Я каждый раз реву, когда получаю сообщение, что сбор закрыт. Сколько уже шуток про то, что, давайте, уже смсками собирать на зарплату футболистам, а детям операции будут оплачивать государственные корпорации. Я не знаю, кому мне подать руку и сказать: «Я с вами пойду, потому что мне нравится, как вы мыслите, и вижу, как вы поведёте нашу богатейшую страну в светлое будущее». Я много где была: в Швеции, Швейцарии, Голландии, и уровень жизни у них высокий, хотя нефти нет. У меня много мыслей по этому поводу. Но как это выразить просто выкрикивая на площади — я не понимаю.

«Мост», «Родина», ещё меня привлекает тема Второй мировой войны. На днях я посмотрела «Пересекая Атлантику» про принцессу Норвегии и её отношения с американским президентом. И тут же перешла на сериал «Уловка-22». Это страшная, очень острая сатира на войну в принципе. Там много смерти, и при этом показан весь маразм, вся тупость военной машины, вся бюрократия. И страшно, и смешно. Я люблю такой жанр — острый, яркий. Сама мечтаю сняться в военной картине. Мне очень нравятся триллеры, обожаю шведов, норвежцев, датчан. Я просто замираю.

Я старалась быть очень искренней.