Валерий Кичин («Российская газета»):
Конечно, байопики всегда иллюстративны, и Ван Сент тщательно следует за событиями реальной жизни, но умело их перетасовывает, свободно распоряжается композицией, часто прибегает к флешбекам и отказывается от всего, что могло загромоздить картину и сделать её "послание" более размытым. Так, в фильме нет и следа от музыкальных талантов реального Каллахана, который успел даже выпустить популярный диск. Главная задача - создать сильный, взрывной, необычный характер неисправимого ирониста и жизнелюба, начавшего пить с 12 лет и сумевшего одолеть свое пристрастие к алкоголю. Раскрытию характера помогают коллективные сеансы психотерапии, ставшие лейтмотивом картины. Это так называемая программа "12 шагов" - изобретение антиалкогольной ассоциации: серия групповых бесед, помогающих пациентам проанализировать причины своей зависимости и осознать пути исцеления. В фильме эти сеансы, подобные исповеди, занимают значительное место, а их ведущий Донни (харизматичный Джона Хилл) становится постоянным другом, собеседником и наставником Каллахана».
Антон Долин (Meduza):
“Не волнуйся, далеко он пешком не уйдёт” — фильм, в котором крайне трудно опознать былого новатора. Невзирая на эксцентрический заголовок, это благопристойное кино, содержащее все необходимые для успеха элементы: захватывающая биография в основе сценария, история краха и последующего восстановления, сверхидея “американской мечты” и звёздный актерский состав. Простодушным зрителям такая картина обязана понравиться, растрогать их и даже заставить запомнить имя главного героя, о котором до сих пор в России могли знать только специалисты. Это капитуляция или расчётливая игра на публику?»
Егор Москвитин (Esquire):
Единственное, что спасает конфликтного и неординарного режиссёра Ван Сента от того, чтобы превратить свой фильм в работу какого-нибудь умеренного режиссёра-традиционалиста Лассе Халльтсрема (“Хатико”, “Шоколад”) — это то и дело оживающие на экране комиксы Каллахана. В них он оскорбляет чувства вообще всех, кто способен на чувства, и эти короткие чёрно-белые скетчи в духе Андрея Бильжо — самое непредсказуемое и живое, что есть в фильме. Если как следует погрузиться в каракули карикатуриста, то в них можно найти гораздо больше отчаяния и боли, чем в предсказуемом двухчасовом фильме о человеке, который, как говорят в дурных слоганах, “перестал ходить, но научился летать”».
Егор Беликов (ТАСС):
Если раньше в человеке Ван Сент видел вселенскую глубину и ураган чувств, то теперь не может разглядеть просто живого человека за важной для сюжета фигурой инвалида-карикатуриста. Такое ощущение, что Ван Сент до того, как начал работать над картиной, видел в этой истории что-то, что мы уже не увидели. И действительно, Гас был лично знаком с Каллаханом, они вместе собирались делать этот фильм, но, к сожалению, художник не дожил, а Ван Сент решил продолжать уже без него. Что ж, картину памяти своего друга он превратил в очередное светлое и безликое кино, которое хоть и выйдет в российский прокат в августе 2018-го, но потом будет опубликовано на стриминговом сервисе Amazon Prime, где потеряется в ряду подобных ему».
Василий Степанов («Сеанс»):
Это фильм, в котором ясно различимы традиционные черты большой мелодрамы — слезливая история человеческого испытания (анонимные алкоголики — сила), отличные диалоги и серьёзные актёрские работы. Хоакин Феникс, конечно, в довольно идиотской ситуации: исполнять пьющего колясочника, оправдывающего алкоголизм тем, что его бросила в приюте рыжая мама-учительница (он и волосы свои красит в память о ней), — это всё равно, что браться за роль умственно отсталого. Есть ситуации, в которых трудно не сфальшивить. Но посмотрите на Джону Хилла, который у Ван Сента похож на золотистого ретривера. Или — на Удо Кира (у него на монтаже, кажется, отобрали все реплики). Или — на Руни Мару. (Смешно, после “Девушки с татуировкой дракона” она второй раз в своей карьере сыграла шведку; но добрую блондинку стюардессу.) Идеальные мелодраматические исходные Ван Сент разбирает по косточкам, перемывает и собирает в произвольном порядке, добавив анимированные карикатуры самого Каллахана (большей частью гомерически смешные). Это лабораторная работа. Похожий трюк со структурой когда-то провернул Стивен Содерберг в отличном “Англичанине”, запутав всех — даже главного героя».
Алексей Васильев («КоммерсантЪ»):
В “Не волнуйся, он далеко не уйдёт” он, кажется, наконец, нашёл искомый материал. И это не история Каллахана, она — скорее фон, призванный повысить правдоподобие, степень доходчивости. Основной сюжет здесь — 12 шагов исцеления анонимных алкоголиков, которые проходит Каллахан. “12 шагов” для современного западного мира — может, даже посерьёзнее, чем бертолуччиевский буддизм, в своём роде духовная азбука. Но Ван Сент, кажется, прошёл именно тот путь, чтобы теперь учить азбуке, не рискуя прослыть смешным. 12 шагов исцеления подвергаются подробному обсуждению, потом осуществляются, доходчиво иллюстрируются. Сделано это с той степенью наглядности, какая отличает наивное искусство. При этом к изображению Ван Сент по-прежнему чуток, его краски подобны палитре многократно выстиранной цветастой простыни — идеальная гамма для ученичества и первоклашек».
Наталия Григорьева («Независимая газета»):
Этот фильм рассказывает о самых тёмных, неприглядных, даже трагических сторонах и аспектах бытия, но снят с несвойственной для Ван Сента жизнеутверждающей интонацией - и в целом, даже формально, по своей цветовой гамме, выглядит удивительно светлым. И смешным, хоть юмор и чёрный, совсем как карикатуры Каллахана. Начинается за упокой и говорит о смерти до финальных титров - зато в промежутке Феникс на бешеной скорости гоняет на инвалидной коляске по тротуару и много улыбается. Роль в целом сложная, хотя бы технически, ведь здоровому актёру необходимо убедить зрителя в том, что он паралитик. Помимо этого, сыграть гораздо более важное и не такое очевидное внутреннее преображение героя, сумевшего принять случившееся не как приговор, а как дар. Ван Сент по этому пути ведёт неспешно, по прямой и без морализаторства, которое так и напрашивается - "не пей, козлёночком станешь!". Заходя с излюбленной темы самоуничтожения, но развивая её в тему самосовершенствования. История Каллахана большую часть экранного времени течёт будто бы линейно и благостно, потоком счастливых моментов, кадров, залитых не заходящим ни за горизонт, ни за тучи солнцем - они на поверхности, а сквозь эту толщу проступают маленькие, ежедневные трагедии. Которые в итоге и определяют героя, не ломая его, а, наоборот, собирая изломанного аварией, алкоголем, семьёй, невостербованностью, неприкаянностью, одиночеством человека воедино».
