Джейсон Флеминг: «Я посмотрел советского «Вия» - вот, где настоящий страх!»

Давайте я угадаю, какой будет ваш первый вопрос? Первый вопрос такой: «Повлияла ли мрачная пугающая эстетика книги Гоголя на съёмочный процесс и на вас во время работы?»

Перед работой над фильмом я прочитал только сценарий, сюжет которого является сильно переработанным сюжетом повести Гоголя. И он меня не напугал, нет. Потом я полез на YouTube и посмотрел старый советский фильм «Вий» - вот где настоящий страх! Абсолютно безумное кино. Наш фильм, конечно, не римейк старой картины, а новая адаптация литературного произведения. Так вот, во всей истории «Вия» самое главное - и мне в ней это больше всего нравится - что, как зритель фильма «Челюсти» Стивена Спилберга с самого начала ждёт появления акулы на экране, так и у нас он весь фильм ждёт Вия. И он не имеет права разочаровать. Нашего Вия я впервые увидел сравнительно недавно, и я был потрясён, дизайнерам удалось что-то невероятное.

Да, я слышал об этом. Смешно. Кажется, что-то подобное говорили в Америке про авторов «Экзорциста» - ходили слухи о каких-то странных смертях, автокатастрофах, ломающихся домах... Но послушайте. Съёмочный процесс занимает довольно много времени, жизнь продолжается параллельно ему. Конечно, у кого-то за это время заболеют родители, а кто-то обязательно сломает ногу, запутавшись в проводах на площадке. Но когда снимаешься в картине по Диккенсу, все пожимают плечами и вызывают врачей, а когда работаешь над чем-то вроде «Вия» - тут же начинается: «А-а-а-а, это всё фильм, он проклят!!!». Нельзя даже кофе пролить, чтобы нечистую силу не приплели. Но с другой стороны, даже занятно иной раз представлять, будто всякая неудача на площадке и впрямь результат действия злых сил.

Мы сразу хотели снимать в 3D, а когда мы начали, ещё даже «Аватар» не вышел. Нужные технологии не то что были недоступны, они не были даже толком изобретены. Работа над фильмом шла со скоростью научного прогресса и мы во вторник снимали по технологиям, придуманным в понедельник. К тому же, я был занят на съёмках «Бенджамина Баттона», и меня надо было ждать, так что в задержке есть часть и моей вины. Но в любом случае, трёхмерный фильм не делают за восемь недель. Операторам приходится управляться со сложными гигантскими камерами, которые к тому же сильно шумят, так что живой звук с площадки записывать нельзя, и потом приходится всё дублировать в студии с первой до последней секунды. Но оно того стоит. Знаете, я снимался в фильме «Битва титанов», который был снят как двухмерный, а потом был переформатирован в 3D. Это, конечно, не то - у зрителя не появляется того ощущения погружения, которые вызывают картины, снятые трёхмерными камерами, такие, как «Аватар» или «Гравитация», которая, по-моему, должна получить «Оскар».

Если отвечать, верю ли я в мистику, то нет. Но я верю в то, что от жизни каждый получает, что он ей даёт сам и каждое действие даёт отклик. А если я допускаю существование сил, распоряжающихся моей судьбой, я также должен признать и то, что их действие происходит не физически, а на духовном уровне. Так что наверное, я всё же верю во что-то такое, что я объяснить не могу, а оно мою жизнь контролирует. [зловеще смеётся]

Чадов больше всех любит порассуждать о полученном на съёмках «украинском» опыте, его очень поразило пережитое. Но вообще, когда видишь декорации и массовку, у тебя появляется удивительное ощущение того, что ты на Украине XVIII века. А не в Чехии XXI. Вот это было здорово! Декорации, костюмы и реквизит - всё было исключительного качества. Например, в одной сцене мой персонаж Джонатан Грин должен достать карандаш из кармана сюртука, чтобы что-то записать. Я достал, посмотрел - а на карандаше гравировка: «Jonathan Green». Такая же гравировки или вензеля JG стояли на всех научных приборах Грина. Я снимался в «Загадочной истории Бенджамина Баттона», номинированного на 11 «Оскаров», так там качество работы художников-постановщиков (получивших награду) было намного ниже. Отвечая на ваш вопрос, скажу, что сильнее всего меня поразила любовь и забота, с которой постановщики «Вия» относились к участкам их ответственности. Мне такого видеть не доводилось.

Да, постоянно. Практически, 100 процентов времени. Это было самое трудное и самое ценное в съёмках. Я же не понимал ни единого слова из того, что вокруг меня говорили. Даже режиссёра, Олега Степченко, который в итоге стал мне близок, как брат. Но если кому-то нужен пример способности людей понимать друг друга без слов, то процесс создания «Вия» прекрасно подходит. Я считаю своим величайшим достижением, что сумел сработаться с людьми без понимания их речи. Я хотел сделать фильм по-русски, и мне кажется, у меня получилось.

В первой пятёрке. «Вий» поселился у меня в сердце. Я сыграл где-то в сотне картин и ни одной я не горжусь так, как «Вием»... и еще четырьмя фильмами. Это великое чувство, когда ты долго и тяжело работал над чем-то, а потом видишь результат, и он тебя радует.