Мохсен Махмальбаф
В России последнее время все только и твердят о трудном положении кинематографа в Иране. Как оно видится вам сейчас?
Сергей Сычёв
Всё у вас в России понимают правильно: за последние восемь лет иранская цензура в отношении искусства только растёт и растёт. Причём трудности относятся не только к съёмкам кино непосредственно в Иране. Даже когда ты что-то пытаешься снять за пределами страны, происходит что-то немыслимое. Например, иранские спецслужбы устроили взрыв бомбы прямо на моей съёмочной площадке. Всё потому, что наша творческая интеллигенция выступает за свободу, противится диктатуре и любым тоталитарным поползновениям, а это нашей власти очень не нравится.
Мохсен Махмальбаф только что получил от Никиты Михалкова почётную золотую цепь председателя жюри ММКФ
Мохсен Махмальбаф
Как же быть с тем, что ваши последние фильмы так же созданы при участии Ирана, как и ранние картины?
Сергей Сычёв
Что вы! Причём там Иран?!
Мохсен Махмальбаф
Авторитетные интернет-ресурсы так утверждают, тот же IMDB…
Сергей Сычёв
Да ничего подобного! Интернет-ресурсам нужно лучше проверять информацию! Хотя понятно, почему они это пишут: я же иранец. Вот про мои фильмы все и думают, что они иранские. Но к действительности это имеет мало отношения. Хотя вот фильмы Тарковского, снятые за границей, тоже ведь называют русскими, и никого это не смущает.
Новый фильм Махмальбафа «Садовник» - о секте бахаистов с центром в израильском городе Хайфа
Мохсен Махмальбаф
Каковы ваши отношения с другими иранскими режиссёрами, которые тоже попали в диссиденты?
Сергей Сычёв
Не так легко ответить на этот вопрос, как может показаться. В Иране есть три типа кино. Есть кино конформистское, которое абсолютно устраивает власть и которому власть не мешает. Есть искусство в чистом виде, которому тоже не имеет смысла мешать. И есть кино социальное. В каком-то смысле каждый тип кинематографа всё равно критикует власть, но в разной степени. Отсюда и разность отношения с правительством. Меня, наверное, нужно отнести к третьему типу и к крайним критикам, потому что я стараюсь держаться независимо и жёстко. Но я стараюсь дружить со всеми. А уж у Киаростами в его «Крупном плане» я даже когда-то давно сыграл важную роль, и вообще это фильм обо мне. Но это не относится к делу. В Иране сегодня снимать кино почти невозможно. Когда восемь лет назад я решил эмигрировать из Ирана, мне все кричали: «Как ты можешь?! Нельзя покидать свою страну! Вернись!» Потом прошло всего несколько лет, и другие режиссёры тоже поехали вслед за мной один за другим. Аббас Киаростами, Асгар Фархади… Джафар Панахи ещё в Иране, но он под домашним арестом, как известно. Спросите, почему мы едем? Нам больше ничего остаётся, выбора нам не дают.
Дочь Махмальбафа Самира, как и другие члены его семьи, тоже стала режиссёром. Широкой публике она известна как один из авторов киноальманаха «11 сентября»
Мохсен Махмальбаф
Вы объединяетесь в какую-то коалицию?
Сергей Сычёв
Нет, потому что это невозможно. Представляете себе, как могли бы за рубежом объединиться Тарковский и Кончаловский? А если бы Эйзенштейн в тот момент был жив, он бы с ними, думаете, объединился бы? Мы все слишком разные, у нас разная жизнь, разное творчество. Не так легко нам создавать какие-то специальные союзы. Кроме того, есть режиссёры, которые не абсолютно против власти. Как мы с ними могли бы договориться? Нет, никакой политикой мы вместе не занимаемся.
Мохсен Махмальбаф
Вы снимаете в разных странах. Только за последние годы работали в Израиле, Индии, Таджикистане. Где вам было наиболее комфортно работать?
Сергей Сычёв
Да, я ещё жил два года в Афганистане, кроме этого. Но каждый раз возникали какие-то проблемы, и мне приходилось уезжать. Хотя мне очень нравилось и Таджикистане, и в Афганистане, не получилось там остаться. В Индии я бы тоже задержался подольше, если бы была возможность. А вот в Израиле не стал бы.
