Неплохие русские: Когда и как умер старый добрый русский злодей, и почему мы этого не заметили
Весь мир их боится. Хотя временами совсем напрасно
Когда американский супергерой отправляется спасать мир, за угрозой обычно стоит русский злодей. Злодей говорит на непонятном языке, отличается физическим здоровьем и ненавистью к демократии и общечеловеческим ценностям, особенно к свободе. Мы продолжаем ждать этого, хотя в американском кино с русскими персонажами уже давно всё не так просто.
Неплохие русские: Когда и как умер старый добрый русский злодей, и почему мы этого не заметили
Возьмём другой пример. Антон Ельчин сыграл в блокбастере «Звёздный путь» персонажа по имени Павел Чехов. Один из важнейших для сюжета членов команды «Энтерпрайз», Чехов – второй пилот и вундеркинд, способный совершать на мостике космического корабля настоящие чудеса. Несколько раз он спасает жизни членов экипажа, и без Ельчина следующие фильмы «Звёздного пути» наверняка будут смотреться так, будто они осиротели. Замену актёру создатели серии искать отказались.
Или вот Эвелин Солт, она же Наташа Ченкова, бывшая советская шпионка, которая решила не только порвать со своим прошлым, но и жестоко отомстить тем, кто готовил её для подрывной деятельности в США. За ней охотятся члены двух разведок, и, кажется, нет для Ченковой ничего более простого, чем последовать приказам своего руководства, тем более что её навыки позволяют добраться аж до американского президента и лишить его жизни, уничтожив всю охрану. Но Ченкова выбирает иной, более трудный путь, чтобы американские зрители полюбили её не как врага.
Общий пафос, пронизывающий практически все фильмы с русскими героями, может быть сведён к трём положениям. Да, практически всё, что касается советского прошлого, - это зло. Там пытки, репрессии, холодная война, коммунизм, тоталитаризм, из этого прошлого в настоящее перешло страшное наследие, с которым ещё долго придётся бороться. Поэтому, кстати, в фильмах о ХХ веке советские герои обычно выведены в отрицательном ключе. Второй тренд – да, российская преступность давно стала международной, и в США её влияние трудно переоценить. Об фильмах с этим мотивом мы ещё поговорим. Но третий тренд, он самый важный: русские люди – это удивительные, героические, интеллигентные, тонкие натуры. С такими людьми хочется дружить, хочется быть услышанными, хочется объединиться. Как Итан Хант объединяется с ФСБшником Сидоровым, который понял, что американский суперагент – не враг, а союзник. Голливуд призывает идти на контакт, видит в русских людях партнёров, друзей, и хотя он посмеивается над некоторыми стереотипами о русских, это больше дружеский шарж, чем язвительные уколы старого врага.
Досье Итана Ханта - не самый странный случай использования русского языка в голливудском кино. Есть ещё более интересные примеры
Номер 1. Советское – злодейское
Забавно, но самые яркие образы классического Голливуда, связанные с Россией, как раз очень дружелюбны. Это было связано с тем, что в Голливуде работало много русских эмигрантов, а сам Голливуд был полон людей, сочувствующих марксизму и горячо интересующихся советским экспериментом. Кроме того, русская литература была постоянным источником экранизаций, а они становились хитами, пусть даже сюжеты при переносе на экране теряли существенную часть своей глубины. Не случайно одной из главных героинь «золотого века» Голливуда была и остаётся Ниночка, советская женщина с фанатическими убеждениями, которые может победить только любовь. Грета Гарбо к тому моменту уже дважды сыграла Анна Каренину в Голливуде и могла достаточно изучить русскую душу, чтобы прекрасно воплотить в романтической комедии предложенный ей образ. Но было и много других фильмов, особенно важных в тот момент, когда СССР и США стали союзниками в борьбе против фашизма. Причём любовь как правило в таких картинах выступала как главный ключ к примирению несовместимых идеологий, хотя с точки зрения СССР тут был не компромисс, а подмена наших ценностей западными. Впрочем, в нашем кино тоже вовсю «перевоспитывали» западного человека, хотя это повод для другого разговора.
Холодная война принесла в голливудское кино новый тип русского героя. Русская литература осталась источником для прекрасных образов, а вот современность предлагала поводы эксплуатации стереотипов о советской угрозе. Советский антагонист становится частым гостем в триллерах и комедиях. Начиная с фильма «Вторжение в США» и заканчивая фильмами о Бонде, мы наблюдаем за тем, как Запад пугают советскими милитаристами. Параллельно над ними смеются от всей души, как в комедиях вроде хита «Русские идут! Русские идут!» или в кубриковском «Докторе Стрейнджлаве». К концу холодной войны образ русского злодея настолько прочно вписался в сознание массовой аудитории, что Иван Драго, абсурдно огромный спортсмен из СССР, уже не казался никому странным полуроботом в советской форме.
Как это часто бывает, после падения «железного занавеса» и исчезновения СССР с карты мира стереотипы о советском злодее не только не ушли, но окончательно закрепились в популярной культуре. Теперь перед ними (и тем, что за ними стояло) больше не было страха, поэтому можно было сколько угодно эксплуатировать их в самых неожиданных формах. Например, Маза Раша, накачанная стероидами рестлерша с серпами и молотами на самых неожиданных местах, или Ирина Спалько, чуть не отправившая Индиану Джонса на тот свет. Комические образы здесь явно интереснее драматических, и Джуд Лоу в военном фильме «Враг у ворот» или Гарри Олдман в детективе «Номер 44» (фильм хотели выпустить в российский прокат, но в последний момент передумали) смотрятся более бледно, чем их смешные соотечественники. Хотя в их изображении есть какое-то однообразие, поэтому, скажем, комедию «Полицейская академия: Миссия в Москву» смотреть скучно.
Номер 2. Российские, опасные, влиятельные
Можно условно разделить современных российских злодеев в западных фильмах на три неравные группы. Первая – мафия или просто бандиты. Российская преступность давно приобрела международные масштабы, поэтому нет ничего удивительного, что в таких типично американских фильмах как «Общак» или «Джон Уик» действующими лицами становятся русские бандиты, которые контролируют целые сферы преступного бизнеса в США. Это уже не просто Борис Бритва в «Большом куше» или рецидивист Константин в «Маппетах», а реальная сила, которую, видимо, западный мир воспринимает как важную группу интересов в своём обществе. Встречаются и серьёзные погружения в российский преступный мир, как, скажем, «Порок на экспорт», но это всё же исключения, чаще всё-таки нам показывают русских преступников как внешнюю угрозу, не погружаясь сильно в их мир.
Вторая группа русских злодеев примыкает к первой. Речь идёт об олигархах, тем более интересных западному зрителю, что о русских богачах с криминальной изнанкой бизнеса активно пишут СМИ всех стран. Особенно ярко смотрится Тим Рот в фильме «Мёбиус», его олигарх Иван Ростовский – влиятельный, опасный, загадочный и при этом очень притягательный, харизматичный человек. От него невозможно оторвать глаз. Есть и множество других примеров. Юрий Карпов в фильме «2012», Юрий Омович в криминальной драме «Рок-н-рольщик», Виктор Черевин в шпионском детективе «Джек Райан: Теория хаоса», Юрий Комаров в боевике «Крепкий орешек: Хороший день, чтобы умереть» - галерея продолжает создаваться у нас на глазах, и ясно, что пока новости о русских миллиардерах не сойдут со страниц таблоидов, этот образ будет эксплуатироваться снова и снова.
Наконец, сотрудник «органов», к которым отношение далеко от однозначного. То есть, сами по себе «органы» - это злодеи, которые ненавидят Запад и стараются его ослабить всеми силами. Этот мотив есть в ряде фильмов о супершпионах, включая серию о Бонде. Мы уже вспоминали о Чёрной вдове и Солт, которых с «органами» связывают не самые приятные отношения. При этом конкретные сотрудники «органов» могут оказаться очень хорошими и принципиальными людьми, с которыми можно договориться. И здесь нужно выйти к третьей группе русских образов.
Номер 3. Те, без кого было бы трудно
С того момента, как Владимир Иванов основал «Москву на Гудзоне», а Иван Данко приехал в США сражаться с наркоторговцами, сотрудничая с американской полицией, стало ясно, что американцы поверили в возможность и необходимость диалога с нами. Русский космонавт Лев Андропов сыграл со своей кувалдой решающую роль в спасении мира в фильме «Армагеддон». Космонавт Михаил Тулчинский участвует в важнейшей миссии в «Столкновении с бездной». Юля Русакова становится для героя фантастического боевика «Обливион» ключом к разгадке жуткой тайны. О Павле Чехове мы уже говорили. Русские космонавты для Голливуда – символ дружбы и сотрудничества между нашими народами.
Русские подводники появляются в прологе монументальной мелодрамы «Титаник». Капитан Алексей Востриков «К-19» - это как бы предложение забыть о жутком предателе Марко Рэмиусе из «Охоты за «Красным октябрём». Илья Курякин в фильме «Агенты А.Н.К.Л.» становится союзником главного героя. Совершенно очевидно, что образ русского человека в западном кино становится многогранным и вызывает далеко не только ненависть. Нас хотят понять, с нами хотят работать.
Апофеозом этого отношения, уважительного, тонкого, внимательного, нужно считать выдающийся фильм «Шпионский мост», где американский адвокат Донован защищает советского разведчика Абеля. История старая, да и переделана она для фильма очень сильно. Достаточно сказать, что реальный Абель, он же Фишер, написал в заключении, как говорят, портрет Кеннеди, который был впоследствии отправлен в Белый дом, а кинематографический Абель создал портрет Донована и вручил его лично своему защитнику. Фильм провозглашает, что быть человеком – это важнее, чем быть американцем или русским. И в том, чтобы быть человеком, есть, в том числе, подлинный патриотизм. Об этой идее подробно написано в нашей рецензии.
«Шпионский мост» задаёт настолько высокую планку как американцев, так и для русских в кино, что одолеть её вряд ли кто-то сможет в ближайшее время. Это вызов – но и призыв. К диалогу, к совместному размышлению, к пониманию того, как важно и как сложно на нашей маленькой планете остаться людьми, и это случается настолько редко, что на этом фоне любые национальные различия отступают на второй план. Где им и место.