Распутин во мне 15 лет живёт. 15 лет! Я мечтал сыграть его, я должен был его выпустить. Распутин - это вообще моя основа. Я сам - Распутин. Я бы хотел его показать во всех его крайностях. Да, в его невежестве, да, в жестокости - прежде всего к самому себе. И в его любви. Он – как русская душа, как стихия! Кто-то завидовал его близости с царской семьёй, кто-то видел в нём чудовище. А он был один, с Богом и с болью, которую он забирал у других людей. И я уверен – он никогда никому не делал больно. И он не хотел свержения Николая II».

Кинопроцесс никогда не идёт легко, потому что это всё очень сложная работа. Меня зимними съёмками тяжело удивить, потому что я снял фильм «Статский советник», он полностью зимний. Здесь каких-то страданий, связанных с погодными условиями, не было. Съёмки начались с 4 апреля в Петербурге. На самом деле, это уже не зима была, а была весна. Вот по прошествии времени какие-то трудности все стерлись в голове, остались приятные воспоминания по работе, действительно с большими актёрами».

Я пытаюсь каким-то образом его, Депардье, приблизить к нему и пробраться в его облик, в его пластику и постараться, чтобы это было как минимум органично. То, что он сыграл, нужно это и сыграть. Потому что, честно говоря, дубляжом можно запросто угробить роль».

Это фильм, снятый французами с участием русских актёров. Это четыре серии - совсем не кино-формат. В кинозале бы зритель скучал, я бы так сказал. Я постарался всю эту скуку выкинуть за борт. Сжал, спрессовал. По-моему, родилась какая-то энергия. Например, Депардье танцует русский танец. Есть ощущение, что это очень приблизительно. Что это чуть-чуть а-ля рюс. Там, где он - изрядно грузный человек - хочет изобразить быстрый порыв, это не получается. Может быть, для французского глаза это всё замечательно, как прекрасно! Мы более строго к этому отнеслись».