Как делается дубляж
Анна: Во-первых, подписали договор с заказчиком и сказали, что ничего никому не расскажем. Потом заказчик отдаёт материал: сценарий, видеоряд и так далее. Теперь уже дело за переводчиком. Если это японский контент, у меня есть один переводчик, с которым я работаю очень давно. Он и «Мальчика-птицу» делал, и «Красавицу и дракона». Я приношу ему материал, он мне переводит его. Я проверяю за ним, я затем сама укладываю текст для актёров, чтобы он попадал в рот в смыке типа А, О, У, Ы, по длине фраз, по эмоциональному посылу.Потом я беру текст и размечаю его по актёрам, кто у меня будет кого озвучивать, думаю над этим долго. Бывает даже так, что я уже приняла решение, кто кого озвучивает, мы уже записали почти весь фильм, и остаётся один персонаж, для которого я ничего не решила. То есть весь фильм записан, и остаётся один персонаж, для которого я все ещё хожу и ищу актёра.
После записи фильм уходит на сведение звукорежиссёру. Потом этап отсмотровки. Я отсмотрю фильм восьмой, десятый раз. И после этого уже фильм отдаётся заказчику. Он его несёт в Минкульт. А потом мы смотрим его в кинотеатрах.
Видеоверсия интервью:
Про плохой и хороший перевод
Анна: Не так уж много хороших переводчиков, которые знают хорошо и русский, и японский языки. Переводчики, которые хорошо знают японский, переведут, но это будет звучать чопорно, не по-русски. А переводчики, которые хорошо знают русский, сделают красивый русский текст, но который не будет попадать в эмоцию персонажа, не будет хорошо раскрывать мысль, которую несёт персонаж. И часто мы сталкиваемся с проблемами конкретно на этапе перевода и укладки текста. Если текст по итогу хороший, то потом и работать с ним проще.Татьяна: Это моё любимое. Я по одному из образований переводчик. В каждом языке есть своя мелодика. Будь это японский язык, будь это английский язык, все они своеобразны. И если актриса в японском дубляже звонкая и уходит куда-то «на верха», это не значит, что человек, который разговаривает на русском, должен быть настолько же звонким и уходить «на верха». У неё своя интонация. Когда она удивляется, у неё очень звонкие верха, и она прям вся такая... округлая и громкая. Мы так не удивляемся. У нас интонация удивления абсолютно другая. В английском языке тоже свои фишки. То есть, когда актриса или актёр в оригинальном языке делает что-то интересное — это не значит то, что мы должны повторять интонационно, ноту в ноту прямо за ним. Это будет на русском звучать отвратительно. Но мы можем сделать что-то своё, чтобы обозначить, что здесь было что-то интересное.
Про выбор артиста
Анна: В основном все мои самые большие сложности связаны с этапом перед записью, нежели во время неё. Потому что во время неё я уже отсмотрела фильм несколько раз, отсмотрела фильм и в оригинале, и с субтитрами, и во время того, как укладывала текст. Если правильно подобрать артиста на роль, то никаких проблем с ним и не будет. Вы будете понимать друг друга с полуслова.Про особенности художественного перевода и как быть с рэпом
Анна: Мы русифицируем текст, стараясь всё-таки сохранять мысль, которая была в оригинальном сценарии. Чаще всего это получается. Сложнее это сделать, когда, например, персонажи говорят стихами или читают рэп. И в угоду того, чтобы это было, например, в рифму, приходится немножко видоизменять. Мне переводчик в основном присылает то, что там в оригинале было спето, слово в слово, а я уже потом сижу и лирику укладываю.Например, «Красавица и дракон» построен на песнях, и их приходилось укладывать уже после. У меня там было шесть часов записи в день только одних песен. И так три дня подряд. Это, на самом деле, даже самая тяжёлая работа, нежели запись артистов просто в роли.
Про русские названия и негодующих фанатов
Анна: Почему я говорю, что «Клинок, рассекающий демонов» и «Истребитель демонов» — это оба правильных варианта? Потому что даже на японском логотипе можно увидеть, что у них написано «кимецуно-яйба». Это японское название, которое точно переводится как «клинок, рассекающий демонов». Но на логотипе же у них часто написано еще «демон-слейр». А «демон-слейр» — это для английского зрителя сделали японцы. Так переводится как «истребитель демонов», то есть убийца демонов, охотник на демонов. Поэтому они оба правильные.Иногда есть вопросы к терминологии. Так бывает, потому что, во-первых, не всегда у переводчиков фанатской манги есть какая-то компетенция — часто они не знают систему локализации, транскрипции звуков и букв азиатских. В этом всём нужно разбираться. Во-вторых, когда они начинают переводить мангу, чаще всего это происходит в тот момент, когда манга только начинает выходить. А иногда название лучше раскрывается по сюжету, чем по первой серии. То есть они сначала переводят, а потом по сюжету выясняется, что название должно быть переведено по-другому. Ситуация как с «Атакой Титанов». «Шингеки но куёджин» это «Атака Титанов». Но по сюжету, если смотреть дальше, как будто бы нужно назвать сериал «Атакующий Титан». Но в нашем языке это бы звучало слишком спойлерно. У них «Шингеки но куёджин» может обозначать много чего, это можно воспринять абсолютно по-разному, они не задумываются над этим. А у нас очень всё конкретно. Поэтому это всегда очень ситуативная вещь. И прислушиваться к фанатам иногда, возможно, и стоит, но я бы больше доверяла человеку, который разбирается в этом много лет. Так что слушаем, возможно, что-то подглядываем, но всё-таки делаем так, как нам подсказывает опыт.
Татьяна: Чаще всего у нас переводят мангу с английского языка. Сначала с японского на английский, а потом с английского на русский. Вот в таких случаях бывают некоторые несостыковки. Сейчас начали переводить с японского конкретно. Начали изучать и понимать его. И сейчас сказать, что фанатский перевод неправильный, сложно. Это просто разные интерпретации.
Что лучше — дубляж, закадр или субтитры
Анна: Всем почему-то кажется, что только озвучка может врать. На самом деле есть очень много субтитров, которые врут не меньше. Есть некомпетентные переводчики, которые могут что-то написать. Люди почему-то думают, что когда они смотрят субтитры, они понимают суть. Это не всегда так. Переводчик тоже может отсебятины накидать.Я не думаю, что стоит смотреть в оригинале для того, чтобы понять фильм. Чтобы понять фильм, тебе нужно понять, что туда заложил режиссёр конкретно, а не то, какой он национальности. Неважно, на каком языке мы говорим, важно, что мы несём. Я люблю за это дубляж, потому что я русский человек, и чтобы лучше понять, что происходит в фильме, я лучше погружусь в него полностью и посмотрю его на своём языке, ни на что не отвлекаясь. Пока буду вчитываться в субтитры, я пропущу то, что происходит на экране.
По моему мнению, русский дубляж один из самых лучших дубляжей в мире. У нас давно идущая индустрия из Советского Союза. Мы все очень в этом плане насмотрены. Есть где подглядеть, есть на кого опереться.
Про ВУЗы и обучение актёров дубляжа
Анна: Мне бы очень хотелось, чтобы в наших театральных вузах преподавали работу у микрофона наравне с работой на сцене. Да, у нас хорошие артисты, которые умеют хорошо играть, но для того, чтобы им работать у микрофона и озвучивать, им приходится доучиваться в процессе. Почему индустрия дубляжа такая закрытая? Потому что этому никто не обучает. Есть какие-то курсы, но это всё стоит как-то отдельно. Было бы круто, если бы это все сливалось в одном месте. Ты идёшь учиться в театральный институт на актёра, и ты получаешь и работу в кадре, и работу на сцене, и работу в микрофон одновременно. Дубляж на самом деле львиную долю занимает работы у наших артистов.Про изменения в индустрии дубляжа
Анна: Сейчас работы порой даже больше, чем было раньше. Если раньше у нас было очень много аниме, то сейчас стало больше игр. Мы озвучиваем видеоблогеров. Появилось много другого контента, мы как-то расширились в этом плане. Аниме у нас до сих пор достаточно, но поскольку и появился другой контент, мы шире на это всё посмотрели. Мы теперь работаем намного больше с разнообразным контентом.С технической точки зрения в работе поменялось не так уж и много. Но с каждым годом индустрия становится более открытой, приходит намного больше людей, которым это интересно. Мне нравится, что индустрия становится понятной для людей, и что люди могут для себя её открыть. Я вот в детстве даже представить не могла, что человек, который что-то озвучивает, оказывается, тот же самый артист, который на сцене играет. Надо же!
Татьяна: Это не столько резкий подъём интереса, сколько резкий выход людей, которые не привыкли как-то себя показывать. Такой выход их из тени. Насколько я помню, многие актёры, особенно актёры дубляжа, закадра, чаще всего думают о том, что важен их голос, то, как они передают, то, как они работают именно с микрофоном. А показывать эту работу людям не стоит. Магия немножечко теряется. И себя, в принципе, тоже показывать за работой. Вот это мой голос, вы его знаете, всё замечательно, а вот как выгляжу я — это может показаться немного странным. Сейчас это отходит на второй план. Сейчас время блогеров, и это стало появляться в коротких видеороликах.
Про нейросети
Никита: Наверное, мы немножко опасаемся нейросетей, потому что они действительно уже много где есть. ИИ уже может воспроизвести закадровую речь, где не нужно внутренних актерских переживаний. Мы, актёры дубляжа, которые посвящают этому всю жизнь, переживаем за это. Но будем делать дальше своё дело.Татьяна: Искусственный интеллект — это, конечно, не очень приятная штука, но мне кажется, ещё очень много времени пройдёт до момента, когда ИИ реально начнёт заменять актёров. Пока что всё равно слышно, что у искусственного интеллекта нет интонаций, он теряет мысль. поэтому для первичного ознакомления, возможно, да. Но актёра искусственный интеллект не заменит сейчас вообще никак.