Белый ягель

02.10.2014 13:06

«Белый ягель». Рецензия «Фильм Про»

Несмотря на то, что в России живут сотни народностей, игровое кино на этнографическом материале до сих пор редкость. Специалисты, конечно, вспомнят Алексея Федорченко и якутскую «новую волну», но у широкого зрителя может сложиться ощущение, что такого кино у нас нет вовсе. Фильм «Белый ягель», красочная, зрительская мелодрама с участием ненцев общую ситуацию... читать дальшеНесмотря на то, что в России живут сотни народностей, игровое кино на этнографическом материале до сих пор редкость. Специалисты, конечно, вспомнят Алексея Федорченко и якутскую «новую волну», но у широкого зрителя может сложиться ощущение, что такого кино у нас нет вовсе. Фильм «Белый ягель», красочная, зрительская мелодрама с участием ненцев общую ситуацию изменить не сможет, но свой вклад внесёт. Сюжет у этнографического кино всегда простой: зритель и так увидит слишком много нового и необычного, так что заставить его разбираться в перипетиях было бы жестоко. Поэтому – классическая ситуация. Живут в чумах ненцы, растят оленей, кочуют по мере надобности, дополняют древний уклад теми немногими благами цивилизации, которые могут действительно пригодиться оленеводам. Молодые, жаждущие перемен, постепенно уезжают в большие города – учиться, работать, жить. Алёшка не уехал, остался с матерью, живёт, как все. А вот Илне, девушка, с которой они когда-то поклялись любить друг друга, уехала много лет назад, и известно о ней лишь то, что всё у неё хорошо. Мужчине нужна жена, и Алёшка под давлением матери женится на нелюбимой, но не прикасается к ней. Живёт с ней в одном чуме, как чужой. Потом начинает к ней привыкать, но тут приезжает в гости Илне. Любовный треугольник не самый обычный для нашего времени, но бывает и такое. Фрагмент фильма «Белый ягель» «Белый ягель» - фильм очень любопытный хотя бы потому, что рассказывается в нём о ненцах и их оленях (вроде бы не самая увлекательная тема), но при этом практически все призы фильма – зрительские. В конкурсе ММКФ «Ягель» получил Приз зрительских симпатий, на «Московской премьере», в Благовещенске – это всё фестивали не последние, там много зрительского кино. Но аудитория почему-то неизменно выбирает «Ягель», хотя вряд ли это всё поклонники ненецкой писательницы Анны Неркаги, по произведениям которой снят фильм. Отчасти можно объяснить зрительскую любовь жанром картины. Мелодраму любят все, хотя не все в этом признаются. Она вызывает у человека наибольшее количество эмоций и она ближе всего к его собственной жизни. Но в проявленных на фестивалях симпатиях (может быть, они проявятся в прокате фильма после кинотеатрального, где его затрут более богатые конкуренты) есть нечто более важное, и об этом стоит поговорить. Критик Елена Михайловна Стишова в течение многих лет подробно описывает кино бывших советских республик. И удивляется: почему их кинематограф, востребованный на крупнейших фестивалях мира, присутствующий на европейских и азиатских каналах, описанный ведущими профессионалами рынка – почему он никому в России не интересен? Более того, он был не интересен и в СССР, когда, кажется, на декларативном уровне каждая народность имела право на самовыражение. Стишова связывает это отсутствие интереса с великодержавным шовинизмом, который заставляет жителей многонациональной страны считать, что в ней есть только один этнос, а все остальные должны тихо ассимилироваться или, по крайней мере, постоянно высказывать своё преклонение перед ним. Так это в действительности или нет, но факт остаётся фактом: ни национальное кино, ни кино о народностях у нас широким спросом не пользуются. Даже кино вроде «Первого учителя» Кончаловского или «Одной» Трауберга и Козинцева не возникает. Между тем вымирание малых культур идёт настолько интенсивно, что их впору заносить в «красную книгу», рассказ о них вскоре можно будет вести только со стороны, да и то в полуфантастическом режиме, потому что установить аутентичные факты будет не с кем: материала не останется. Алексей Федорченко снимает «со стороны». Владимир Тумаев, никакого отношения к ненцам не имеющий, - тоже. Каждый ищет адекватную форму выражения, и у Федорченко это магический реализм, а у Тумаева – классическая мелодрама, в которой герои одеты в прекрасные национальные костюмы, а место действия не апартаменты, а тесные чумы и бескрайние снежные поля. Колорит здесь вторичен по отношению к драматургии, но всё же важен и даже иногда создаёт её. Важно, что Алёшка – ненец до мозга костей, а Илне – практически западный человек, несмотря на то, что их имена должны бы свидетельствовать об обратном. Важно, что чтобы позвонить по мобильному, нужно долго мчаться по снегу, забираться на вышку и ловить сигнал. Важно, разумеется, и то, как «просвещённые» дети унижают своих «диких» родителей, требуя тем не менее своей части природных сокровищ, принадлежащих ненцам; и как «цивилизация» постепенно обирает ненцев, бросая им копейки за пушнину, мясо и другие товары. Но на первом месте у Тумаева всё же принципиальный посыл: люди эти ненцы такие же, как любые другие, любовь у них такая же и предательство тоже ничем не отличается. За это зрители так любят «Ягель», но не все зрители, а лишь те, кто пришли на фильм о ненцах. Не каждый придёт. Шовинизм тут причина или что-то ещё, сказать трудно. Но раз пришедшие в таком восторге, может, и кто-то ещё подтянется.