Я дышу

21.02.2015 13:55

История «женской дружбы».

При всей своей «легкости», недомолвках, «полусловах», «незримых репликах» и т.д – это кино о «женской дружбе», которое, собственно говоря, чего-то «сверхцельного» из себя не представляет. За исключением, конечно «финала», который подводит черту к чему-то «большему», чем просто «человеческие отношения». Эта картина, по сути, про очень простую, школьную истори... читать дальшеПри всей своей «легкости», недомолвках, «полусловах», «незримых репликах» и т.д – это кино о «женской дружбе», которое, собственно говоря, чего-то «сверхцельного» из себя не представляет. За исключением, конечно «финала», который подводит черту к чему-то «большему», чем просто «человеческие отношения». Эта картина, по сути, про очень простую, школьную историю, которая наверняка в других подобных лентах, была показана намного лучше. Здесь-же, все построено на каких-то ощущениях, чувствах, переживаниях, которые «гнездятся» не только в головах самих подруг – главных героинь, но и во всем их окружении, которое их в чем-то принимает, а чем-то и нет. В семейном окружении, в котором также есть свои «внутренние недомолвки», и которые еще больше усугубляют ту ситуацию, которая здесь называется «дружбой». Вообще, сложно сказать – что это было между ними: возможно, это была «дружба людей», возможно, что-то «большее», а возможно, даже что-то и совсем «низкое». В самом начале, преподаватель спрашивает у учащихся: «что, по их мнению, означает слово «любовь»? Это плен или не плен, спрашивает он, это свобода или несвобода? По Аристотелю, это что-то, что находиться у тебя не в голове, а в животе: потому как, всем известно выражение «нутром чую». Картина, снятая на очень «минималистичную камеру», направлена не только на самих героинь, но и на все, что их окружает: все эти стены, покрытые солнечным рассветом или желтым закатом, все эти деревья, кустарники на природе, все эти шторы, одеяла, подушки, ванная с блестящим краном и т.д. Это произведение, трудно назвать каким-то «манифестом» (но все-же в ней этот самый «манифест» есть) с первого впечатления, не понятна для чего и для кого она сделана. Потому как, здесь показан, либо самый «начинающий акт» феминизма, либо «начинающий акт» насилия, либо «начинающий акт» светлой и чистой дружбы. Но что-то в ней есть такое, что наталкивает сказать, что здесь есть что-то «большее» нежели просто история двух школьных подружек, которая, как не странно, уже начинается на «школьном пороге».