Для этого было важно, чтобы актёры по ходу действия раскрепощались и чувствовали себя всё более раскованно, начиная забывать, что их снимают. Например, иногда позволялось и двигаться не ориентируясь на нахождение источников света, так как важнее была именно естественность: «Некоторые сцены состояли из двадцатиминутных дублей, в которых мы просто продолжали снимать. Это позволило нам запечатлеть актёров и обстановку вокруг них со всех сторон. Мы постоянно искали равновесие между грубым и отполированным стилями съёмки. В конечном счете, всё направлено на то, чтобы попытаться заглянуть за фасад Роми, увидеть, что скрывается за неописуемой красотой лица Николь Кидман».
Этой борьбой с ограничениями обоснован и выбор ручной камеры — она позволяет больше гибкости, чем другие методы съёмки.
Компания персонажа Кидман занимается созданием оборудования для автоматизации доставки, и производимые ею машины являются «визуализацией внутреннего мира Роми, желающей сохранять чувство контроля». Поскольку эти роботы несут символическую важность для фильма, их решили отснять на настоящем заводе без использования графики: «Мы знали, что нам придётся выжидать конкретный момент для съёмок, когда будет поступать много заказов, заставляющих машину работать на сверхмощностях. Операторам дронов требовалось найти идеальное время, чтобы пролететь через крышу, чтобы снять движение «под капотом».
При этом Вольф отмечает, что были и менее лобовые решения. Например, чтобы показать изменения в героине тонко, в рамках одной сцены могли меняться объективы — таким образом, в одном и том же ракурсе лицо Кидман показывалось по-разному, что зритель улавливает на подсознательном уровне.
«На этих съёмках, с одной стороны, были и экспрессионистские решения, требующие полностью спланированного списка кадров и визуально разработанного сценария, а с другой стороны, были и очень чёткие поворотные моменты, когда можно было поддаться хаосу и полностью довериться индивидуальности камеры», — заключил Вольф.