«Правительство должно увеличить господдержку в 3 раза»: интервью с Сергеем Сельяновым

Конечно, все наши съёмочные группы стоят, съёмки прекращены, все сидят без зарплаты, а кино снимать нужно. Поэтому мы обратились к Роспотребнадзору, и спасибо Роспотребнадзору, который по-человечески к нашей ситуации отнёсся и весьма быстро эти правила выработал с учетом нашей специфики и с нашим участием. Они достаточно сложные для кинопроизводства, но действительно не каждый фильм можно производить, соблюдая эти правила. Это должны быть небольшие фильмы. Ну, массовка понятно — если она есть у вас в фильме, то нет. Но ограничения связаны не только с массовкой. Там 25 пунктов, я их все перечислять не буду, но затруднительно: падает выработка, возникают дополнительные расходы. Тем не менее, это некая возможность. Тут должно быть взаимопонимание между продюсером и съёмочной группой. Это улица с двусторонним движением и соблюдать правила все должны не из-под палки, а самостоятельно. Кто-то из продюсеров не решится, даже если формат фильма подходит под эти правила, кто-то решится. Ну и надо принять решение всем, кто работаем над этим фильмом. Другое дело, что нет разрешения от регионов. Поэтому мы сейчас также в ожидании, сможем ли мы туда поехать. Понятно, что каждый конкретный фильм нуждается в определённом типе натуры. В Петербурге не снимешь фильм про Африку, и так далее. Татарстан подаёт сигналы, Крым, но теперь мы ждём решения региональных властей, которые распечатают эту коронавирусную изоляцию, и мы сможем выйти на площадки.

Список достаточно большой, в то же время он не сильно расходится со списком других отраслей. Там пунктов 13 и комментировать все не имеет смысла: все более-менее представляют ситуацию в стране. Естественно, самая горячая проблема – это то, что у нас кино снимают внештатные сотрудники. Они собираются на работе (в советское время это называлось временными трудовыми коллективами) на весь съёмочный период, кто-то на постпродакшен. Разошлись, потом на другом проекте собрались. Поэтому они не получают право на пособие по безработице, которое предполагает, что до этого человек состоял в штате какой-то организации или предприятия. В основном все наши коллеги – это индивидуальные предприниматели, и конечно мы бы хотели, чтобы им была оказана хотя бы разовая поддержка. Нас не так много. Вот вышли на стройки Москвы 500 тысяч человек, а наших 10-12 тысяч. И если за апрель-май правительство сочло бы возможным выплатить им в сумме 50 тысяч рублей (по 25 тысяч за месяц), это было бы здорово. Случится ли это, не знаю. Пока что даже нашу отрасль не записали в пострадавшие. Кинотеатры да, признаны пострадавшими, а съёмочные группы и прокатчики – нет. Хотя, казалось бы, нет ни проката, ни съёмок. Очевидно, что мы стоим. И вот это сегодня самая актуальная проблема. Что касается того, что будет дальше? Конечно, соответствующий урон происходит каждый день из-за того, что не работают кинотеатры. Это первичный рынок для нас. Мы не получаем, значит, мы теряем сезон съёмочной, а, значит, в 21-м и 22-м годах наши потери будут связаны с невозможностью произвести кино и выпустить его и, соответственно, мы не получим денег. Почему в этом сезоне уже затруднительно? Потому что съёмки в России заканчиваются практически в октябре, в ноябре уже очень короткий световой день. Зимой почти не пишется сценариев по той же причине. И до съёмок нужен подготовительный период. И если до 1 июня ситуация с коронавирусом будет разрешена, в чем я сильно сомневаюсь, только маленькие фильмы успеют войти в подготовительный период и закончить съёмочный. Те фильмы, съёмки которых прерваны коронавирусом, имеют все шансы, а новые, которые планировались в этом году, по большей части не состоятся. С кинотеатрами очевидная проблема. Они закрыты уже два месяца, и откроются не завтра. Арендные платежи никуда не деваются, и кинотеатры в исключительно сложном положении. Двадцать или даже тридцать процентов не смогут открыться. Лучше обстоят дела в онлайн-кинотеатрах. Это тоже всем известно. Это прекрасно, это важно, это социальную роль играет, но пока с точки зрения возврата денег, бизнеса, онлайн-кинотеатры, даже которые очень бурно развиваются, не смогут сравниться с обычными кинотеатрами. Вот кинотеатры мы называем первичным рынком, а телевидение и онлайн-платформы – вторичным. Сама классификация говорит о том, что для кинематографа на первом месте по значимости. Да, кино мы снимаем для кинотеатров. Изображение для большого экрана, звук для большого зала. Этого всего не разглядишь на айпаде и не услышишь в телефоне. Поэтому мы, конечно, мечтаем о скорейшем возобновлении кинопроката.

Если мы хотим быть конкурентными, конечно, давно назрела необходимость в том, чтобы её увеличить, потому что она не менялась с 2009 года. Но тут правильно рассматривать эту историю не в моменте, а плюс-минус стратегически. Идёт активная работа по увеличению поддержки отрасли до 25-го года. Вот там мы надеемся быть понятными в неких объёмах государственной поддержки. Если говорить о Фонде кино, который занимается поддержкой зрительского кино с его тремя миллиардами в год, то совершенно очевидно, что, как вы говорите, сначала в два, потом в три — то есть, крупными мазками. Эти три миллиарда — четверть бюджета одного американского фильма. Поддержка чрезвычайно важна — на неё приходят частные деньги. То есть, к этим трём миллиардам приплюсовываются три-четыре миллиарда частных денег. Соответственно, будет шесть миллиардов — и эта цифра удвоится или даже в 2,5 раза увеличится. Мы более-менее научились делать большие фильмы, которые выступают драйвером кинотеатрального проката. Это всё очень важно для освоения зарубежных рынков, на которые мы пять лет назад наконец-то вышли. И нужно двигаться там дальше. Российский рынок хоть и достаточно большой, но недостаточно, чтобы возвращать частные деньги, вложенные в проекты. Да и просто хочется, чтобы наши фильмы смотрели за рубежом по бизнес-соображениям. Потому что у нас история и культура достаточно богатые. Давайте двигаться в этом направлении. Кино же важная такая вещь для страны, то есть, опять же, дело не только в бизнесе. Это витамин, без которого трудно представить наше существование.

Ситуация сложная, тем не менее есть надежда пройти эти два года с минимальными потерями. Во-первых, есть какое-то количество картин, которые были сняты до коронавируса, и они находятся в постпродакшене. Ни что ни не мешает им выйти осенью. Кроме того, что осенью вываливается много американских. Ну и российских конкурентов, которые ушли с этой весны. То есть осенью будет перенапряг. В следующем году будет сложнее, потому что, как я уже сказал, крупные картины, которые планировались к производству в следующем сезоне, видимо, не смогут стартовать. Но, во-первых, кто-то всё-таки рискнёт и, надеюсь, победит. У нас есть один такой проект, по которому мы приняли решение и, надеюсь, его сделаем. Во-вторых, что-то из 20-го года из российских картин перейдёт в 21-й, потому что осенью все не разместятся. В-третьих, падение будет касаться не только нас — все рынки упадут. И наша задача на этом фоне выглядеть несколько лучше, чем остальные — вырвать финишную ленточку на одну сотую секунды раньше. Азарт – не последнее дело в нашем бизнесе. Ну, мы рассчитываем на помощь Министерства культуры, Фонда кино. Не только денежную. В общем, жить будем!

Режиссёром можно стать без всякого обучения вообще. Такие примеры знаем. Образование, конечно, никогда не мешает. Лучшая инвестиция в себя любимого — это образование. Я имею в виду образование в широком смысле слова, не узко-профессиональное. Если говорить об узко-профессиональном образовании, то и тут оно не будет лишним, но режиссёры иногда приходят с улицы. Сценарному делу можно обучаться онлайн. Могу себе представить некую двухлетнюю программу, которая поможет сценаристам укрепить и обрести профессию. С актёрами сложнее, хотя был у нас вчера зум с «Российской газетой», и Женя Миронов сказал, что вот мы репетируем онлайн спектакль. Но он же и сказал, что только до определённого градуса можно довести спектакль, и в какой-то момент всё равно нужно выходить лицом к лицу: на сцену и в репетиционной зал. Но какую-то часть этого пути пройти онлайн можно. Музыку можно писать для кино онлайн. Что-то можно. Онлайн-курсы были известны и 10, и 15 лет назад, но всегда ощущалась некая неполноценность. Всё-таки живьём происходит дополнительный обмен энергией, и это сильно помогает. Но хорошо, что есть онлайн, с другой стороны. Представляешь, мы бы все сидели по норам, и только телефоны дисковые крутили пальцами, и там точно вряд ли что-то с образованием можно было бы сделать. Мы в относительно более удачном положении находимся.

Это был кинотеатральный релиз. Вот с первым «Братом» – там почти не было кинотеатрального релиза, потому что стране почти не было кинотеатров. Правда, мы сделали премьеру в «Kodak Киномир». Там было немного народа, особенно ни на что не претендовали, а дальше фильм начал расходиться на VHS-кассетах. Премьеру «Брата 2» мы устроили в кинотеатре “Пушкинский”. Это было одно из самых сильных впечатлений в моей жизни. Мы сидели на самой верхотуре, в директорской ложе — самый-самый последний ряд. Нас туда владельцы пригласили. Мы ещё с Балабановым думали: “Куда это, видно ли там будет?” Оказалось, очень хорошо видно и очень хорошо слышно. И мы сидели и периодически вздрагивали от взрывов эмоций, в этом зале переполненном…. казалось, что стены рухнут у “Пушки”. Я не знаю, наверное, в моей жизни больше не будет такой премьеры. Да, может, и не надо. Потому что это было какое-то слияние со зрителем, зрителей с фильмом. А, во-вторых, вздрагивали, как я уже сказал. Публика была самая разнообразная…..и она была прекрасная…. Мы вышли оглушённые…. Дальше ничего не помню.

По итогам 2000-го года «Брат 2» был в пятёрке среди американских блокбастеров: он собрал миллион с чем-то долларов. Это было много по тем временам. В общем, это был кинотеатральный успех. Но этого далеко не хватало, чтобы закрыть бюджет фильма. Потом были «пиратские» кассеты, с которыми, как могли, боролись традиционными методами. Но было ясно, что многое зависит от скорости реализации легального тиража VHS, удобства этой реализации, чтобы картина не ушла раньше времени к «пиратам». В целом, добились существенных результатов, благодаря популярности фильма, в том числе на легальных кассетах.

Осталось разделить. Миллион долларов – удобная цифра для запоминания.

Бюджет отбился во втором или третьем году, когда начал резко расти телевизионный рекламный рынок и, соответственно, повысились закупочные цены на телевидении. Кино тогда на телевидении было главным продуктом. Я примерно скажу, но близко к истине, что если премьерный показ на телевидении в 98-е-2000-е годы стоил $10 тыс. долларов, то через три года эта цена достигала $150 тыс. — ну два, три показа. Вот тогда, через 2-3 года, удалось закрыть бюджет «Брата 2» и получать дополнительную прибыль.

Это, видимо, факт такой: в каждом фильме есть главный герой. Каждый сценарист, режиссёр, продюсер старается, чтобы этот герой был на все времена и иногда это случается. Почему случается, как — нет этому объяснения. Ясно, что за этим стоят талантливые люди. Не знаю. Как-то сходятся звёзды. Вот был легендарный фильм «Чапаев» в советское время. Братья Васильевы его сделали. Были ли они выдающимся режиссёрами? Наверное, учитывая, что сделали фильм «Чапаев». Но больше они ничего не сделали. Почему так происходит, никто не может объяснить.

Нет, такого, видимо, нет. Дело даже не в моём мнении. Если ты назовёшь 2-3 примера, то я, может быть, соглашусь. Но мне кажется, что нет. Это редкая удача.

Постпродакшен. В первую очередь, постпродакшен, связанный с компьютерной графикой и анимацией. «Мельница» и «Сказка» (наши анимационные студии) работают. Да, производительность труда несколько снизилась, но очень радует работа над «Коньком-Горбунком». Не знаю, чем дело закончится, но это дело такое — не хочется с ним расставаться. Мы уже на финишной прямой. И осенью состоится волнующая передача его зрителю.

Я однозначно за кинотеатры. Я уже объяснил, что мы делаем кино для кинотеатров. Мы, конечно, будем вынуждены сменить киноязык и работать на маленькие экраны, но первоклассные ощущения от продукта можно получить только в кинотеатре. С моей точки зрения. Но каждая конкретная бизнес-ситуация может разрешаться по-разному. Американцы – законодатели многих рыночных моделей. Но если они эту модель как-то реализуют в каком-то обозримом будущем, то и нам придётся как-то с этим считаться.