Михаил Идов: «Комфорт и свобода часто противоречат друг другу»

Отчасти да. На самом деле, мне просто для сюжета нужен был Советский Союз, но я к тому моменту только закончил работу над сериалом “Оптимисты”, где действие в 60-м году было, а 60-е для нас как двор короля Артура. В том плане, что всё равно нужно зарываться в архивные материалы и читать. Я знал, что мне нужен СССР, но я страшно не хотел опять архивных историй. Я хотел что-то, что можно базировать на собственных детских воспоминаниях. Поэтому Юрмала начала 80-х, такая брежневская Латвия, это и есть мир моего детства, я оттуда, я там вырос, я помню плакаты с этими юмористами эстрадными, разными исполнителями вокруг этого концертного зала “Дзинтари”, где они, собственно, и выступали. Идея этого фильма пришла ко мне, когда я был там в 2013-м году после огромного перерыва и увидел, что некоторых из этих людей там всё ещё выступают. Причём, плакаты их даже не изменились.

Да! Меня что-то перещёлкнуло, понять, как работает эта жизнь в этом колесе.

На самом деле, когда ты там живёшь, ты не часть этого мира. Был параллельно нам с нашей съёмной какой-то дачей, был мир каких-то закрытых санаториев, пансионатов, Гостелерадио, дом литераторов и вот это всё. На когда ты местный, ты не часть этого. Так что это взгляд из-за забора на всё.

На самом деле, понятное дело, что комфорт и свобода очень часто вещи, противоречащие друг другу, и очень часто замечаешь, когда, например, есть традиция, я замечаю, в российских медиа возмущаться хорошим условиям содержания преступников. Например, Брейвик условно сидит в норвежской тюрьме. Да у него там приставка, кровать из Икеи, что-то вроде этого. Идея же не в отсутствии комфорта или мучениях, идея в лишении свободы, но когда эта свобода не является сама по себе ценностью, то комфорт действительно её заменяет и тогда становится непонятно, а чего он там жалуется. То же самое с писателями в условном доме отдыха писателей. Всё ж было.

Ну, это интересная мысль. Конечно, не будем забывать, что рок в 60-х, панк в Англии 70-х и рэп в Нью-Йорке 80-х – это всё музыка протеста, музыка, снизу проникающая наверх и ставшая модной у среднего класса, изначально против которого протестом она является. Это всё работает по этой схеме, конечно. 11:22 Существует ли полная свобода? Ну, смотрите, я недавно на эту тему как раз начал задумываться и как в приложении к юмористам. Расцвет стендапа как жанра происходит сейчас в России, именно в десятые годы.

Да, очень. Я всё время ищу каких-то новых людей и последнее время я начал находить очень интересные новые имена. По идее этот взрыв в качестве должен был произойти в 90-е, когда можно было шутить абсолютно про всё. Референсы, Эдди Мёрфи, Джордж Карлин, они все были уже. Это, на самом деле, стендап 80-х. Но прикольно, что это не сработало в условиях полной свободы, это сработало в условиях нюансированной полусвободы, которая существует в плане СМИ и распространения информации сейчас. Так что, возможно, вы правы.

Да, вы совершенно правы. Он из первой формы кухонного протеста в какой-то момент, вооружившись, собственно, инструментария громкого западного протеста, пробует так, пробует по-другому. Но в принципе я хотел сказать одну довольно важную вещь. Фильм не про удушающую систему, это не про то, как гениальному художнику злая власть перекрывает кислород. Таких фильмов очень много. Здесь история, скорее, про человека, который обнаруживает, что он не на своём месте, то, за что он знаменит, то, в чём он успешен – это не то, кем он хочет быть. Он хочет быть серьёзным писателем, он считает себя серьёзным писателем, возможно, мнит: мы не знаем, талантливый он или нет. А толпа требует от него юморески про обезьянку.

Так и есть. Более того, этот человек, с которым он разговаривает в этой сцене, оказывается его главным фанатом. Это именно про это. Я к тому, что это не “художник и власть”, это совершенно классический конфликт внутри человека, который ненавидит себя, но ему очень удобно, комфортно в этой своей роли знаменитости. Он ненавидит и презирает тех людей, которые его любят, потому считает, что они его любят не за то, за что стоит любить. И во что такие метания могут вылиться. Для меня это более классическая тема, которая исследуется в прекрасных советских фильмах того времени и в принципе в кино 60-х и 70-х.

Ну, это функция рэпа такая в общем. Он не про нюансы.

Я же не запрограммировал Фейса на этот трек. Это то, что он увидел в фильме. Всё, что я сделал, – показал ему фильм, и он вдохновился. Честно говоря, я был в очень приятном шоке, когда впервые мне на почту пришла эта песня. Я её послушал. Насколько она про фильм, там прямо с употреблением ключевых фраз из фильма. Это, на самом деле, огромный комплимент, лучший комплимент, возможно, который этот фильм получит. Но эта песня не является кратким содержанием фильма. Это не рэп про Антона Городецкого из титров “Ночного дозора”. Это не пересказ событий фильма, а реакция молодого и жёсткого парня на то, что он увидел. Мне это очень интересно, потому что это, к сожалению, следующее поколение, и мне очень интересно, что люди этого поколения в нём увидят. Опять же события, частью которых является Фейс, например, его концерты были среди концертов отменённых в конце прошлого года, когда прошла волна отмен концертов по стране. То есть он, конечно же, увидел такую прямую параллель цензуры тогда и цензуры сейчас. Винить его в этом было бы странно, правда?

Слава богу, на “Оптимистах” у нас был великолепный режиссёр Алексей Попогребский, и это, конечно же, его режиссёрский проект. Мы его всё же писали, поэтому мы просто смотрели, как он это делает. Я должен сказать, что практически всё, чему я научился в плане поведения на площадке, – это подсмотренные мной приёмы и поведение Алексея Петровича Попогребского, который совершенно идеально ведёт площадку. Он ни разу за много месяцев съёмок “Оптимистов” не повысил голос. Я очень не люблю людей, повышающих голос на площадке. И при этом, я вижу, как очень мягкими и точными такими нажатиями на какие-то точки он добивается на площадке ровно того, что нужно. Поэтому я, конечно, в некотором плане своего поведения на “Юмористе” был неким имитатором Алексея. Он сам этого знает, надеюсь, я не вгоняю его в краску сейчас.

В любом стиле мало кто может писать.

У меня есть акцент в английском. Я подозреваю, что у меня есть лёгкий акцент в русском. Я писал книги, статьи. Слушайте, ну, мне повезло. Я переехал ровно в том возрасте, в 16 лет, который позволил мне сохранить приемлемый русский и выучить английский в течение одного-двух лет на должном уровне. Когда мы переехали в Штаты в семьёй, моей сестре было 11 лет. У неё, конечно, английский – стопроцентно родной язык и на русском она спотыкается.

Знаете, когда мой первый роман “Ground Up” вышел в Штатах, я его перевёл на русский и назвал “Кофемолка” ровно потому… Честно, единственная вещь, которая двигала мною в тот момент, – это тщеславие, чтобы просто стать вторым в списке после Набокова человеком, который перевёл свой собственный роман с английского на русский.

Ну, конечно же, Набоков – великий писатель, а я ремесленник средней руки. Тут даже споров никаких быть не может. Просто такая забавная деталь. Про ограниченность голосов – это, на самом деле, важная штука, потому что есть люди, которые могут имитировать любой регистр речи. Есть писатели, которым это удаётся. Я, например, не стал бы писать сериал из сельской российской жизни. Ну, просто потому, что я знаю, что это было бы чуть-чуть фальшиво.

Условно говоря, если бы я это делал, в лучшем случае вышли бы такие братья Коэн, где все говорят чуть более литературно, чем нужно.

Знаете, есть такая прекрасная община в твиттере, которая называет себя “Film twitter”. Это – группа авторов из разных изданий. С некоторыми из них я знаком лично по старым нью-йоркским делам, некоторых знаю только из твиттера. Но в принципе есть такая компания. Они всё время друг с другом очень зажигательно общаются в твиттере, и, конечно, когда что-то заслуживает их внимания… Я бы сказал, что да, мой “фильм бро” – незнакомый мне лично Дэвид Элдридж из Indie Wire в твиттере.

Он, по-моему, вместе со всем остальным кино-твиттером сошёл с ума по поводу фильма “Фаворитка” ещё до того, как начались все эти “оскаровские” истории. Я побежал его посмотреть. Они были правы: это – прошу прощения за каламбур – мой фаворит практически во всех категориях. Великолепное кино. Я сам написал, когда его посмотрел, что никогда не думал, что, оказывается, “Амадей” и “Барри Линдон” требовали третьего фильма, чтобы стать трилогией. Но “Фаворитка” – это этот фильм. Этого уровня кино, на мой взгляд. При том, что я не люблю Йоргоса Лантимоса. Это – первый его фильм, который мне по-настоящему понравился.

Я буду всячески топить за сериал “Патриот”. Это – преступно мало известный сериал. Он на Amazon’е выходит. Два сезона есть. Не факт, что будет третий, потому что, подозреваю, цифры у него очень низкие. Если вам нравятся фильмы братьев Коэн (если вам не нравятся фильмы братьев Коэн, то я не хочу с вами разговаривать), то это – на уровне их лучших фильмов снятый сериал. С идеальными абсурдистскими диалогами и ситуациями, которые выводят нас на какую-то высшую… И тут русский язык мне отказал! На какое-то понимание мира на новом уровне. Это – якобы шпионская история, но на самом деле, просто сага про отцов и детей, совершенно извращённая, странная, невероятно смешная. Обязательно смотрите сериал “Патриот”.