«Холодная война» – выдающийся фильм о любви. Отзывы критиков

Сквозь муки главных героев, челночно пересекающих опасную границу между социалистическим лагерем и капиталистическим миром, то и дело проступает более глобальный сюжет пограничного положения Польши между СССР и просвещенным европейским миром. Но 1950-е годы – лишь фон, предлагаемые обстоятельства, правила, о которых Зула и Виктор прекрасно осведомлены и даже используют в своих манипуляциях. Патриотизм используется обоими героями как дополнительное преимущество в этой игре длинною в жизнь, как разменная монета. Зула возвращается в Польшу, зная, что Виктору путь на Родину закрыт. Прикрываясь тем же патриотизмом, Виктор едет за ней. Зула заключает весьма символичный в данном контексте брак с чиновником, чтобы сократить срок лагерного заключения Виктору. Идея безусловной любви к отечеству ставится под вопрос, в чём можно усмотреть не только полемику с авторами “новой волны”, но и намёк на возвращение самого Павликовского».

Картина снята в классическом формате 4:3 и в чёрно-белой графике, очень красивой, переносящей нас в мир, тематику и стилистику кино его золотой эры. Там есть совершенно завораживающие моменты – сцена в разрушенном костёле, где сквозь пыль и трещины взыскующе смотрят на нас глаза Богородицы, или эпизод в туристическом кораблике, плывущем по Сене и выносящем в ночной туманный кадр призрачный фасад Нотр-Дам. Это кино в изначальном смысле слова – когда изображение не просто информирует о происходящем, но ведёт свою эмоционально насыщенную партию в общей симфонии фильма».

Излишне говорить о том, насколько своевременной в Европе 2018 года оказывается картина о холодной войне – о вынужденном лицемерии, вмешательстве государства в личное пространство, необходимости выбрать лагерь. Однако Павликовский приглушает политическое звучание своей картины: холодную войну здесь ведут не только СССР с Западом, но и мужчина с женщиной. Любовь-ненависть Виктора и Зулы, будто чувствующих свою обречённость друг на друга и пытающихся против неё бунтовать (безуспешно), важнее внешних препятствий, каждое из которых оказывается преодолимым. Сквозь сомнения, страдания, расставания, но всё-таки преодолимым».

“Холодная война” совсем короткая (в смысле, фильм, а не исторический период), и в ней нет ни одного лишнего эпизода, ни одной неточной фразы, ненужной песни. Здесь каждое визуальное высказывание безупречно в плане образности. Ведь, казалось бы, насколько фальшиво мог бы выглядеть фильм о любви на фоне сложной политической ситуации в Европе, но при всей постановочной и операторской лаконичности (Лукаш Зал ранее также работал над “Довлатовым”) это кино остаётся очень эмоциональным и трагичным. Этот фильм можно было бы в какой-то степени сравнить с “Ла-Ла Лендом”, но работа Павликовского вовсе не о юношеских амбициях, а наоборот, о тяжести осознания того, как напрасно и глупо растрачены жизни целого поколения, о музыке как, простите за банальность, зеркале человеческой души и о разрушенном войной Старом Свете, который сам будто целиком эмигрировал из родной гавани куда-то не туда».

Почему Павликовский то и дело сбивает пафос – что исторический, что драматический – очевидно. Пусть и посвящая фильм своим покойным родителям, пусть и рассказывая историю любви, которая сильнее, чем смерть, он отказывается романтизировать саму природу человеческого бытия, такого нелепого и комичного даже (или особенно) в моменты завихрения трагедии или любовной драмы. Но довольно, в общем-то, простую мысль о том, что в основе любого затяжного клинча – любовного или политического, неважно – лежат слабости, саморазрушительные импульсы, созависимость, Павликовский сообщает не буквально, не диалогами и не сюжетом. Этого странного, дезориентирующего эффекта он достигает исключительно режиссурой – переводом основного эмоционального веса из текста в музыкальные эпизоды, неожиданными мизансценами, которые раз за разом подрывают эскапизм типового ретро, движениями камеры, провоцирующими не эмпатию, а критический взгляд на героев и их время».