Трейлер фильма «Богемская рапсодия»
Алексей Литовченко («Российская газета»):
Затмевая собой всех прочих - что, наоборот, не так уж сложно - харизмой и громадной улыбкой, Малек не просто изображает Меркьюри, а намертво врастает в образ. Кульминацией этого процесса и одновременно фильма является досконально скопированное эпохальное выступление Queen на фестивале Live Aid. Там даже стаканчики точно так же расставлены на рояле. Зрелище столь же завораживающее, сколь и бессмысленное - зачем смотреть на дубликат, пусть и здорово исполненный, если оригинал есть в свободном доступе? Впрочем, то же справедливо и для всего фильма».
Антон Долин (Meduza):
Стремясь никого не обидеть и не уязвить, обойтись поделикатнее с наследием Меркьюри и его влюблёнными поклонниками, продюсеры картины перестарались. Финальный продукт вышел аккуратным настолько, что кажется стерильным. Нет в нём и заметных следов авторского присутствия. Безусловно, числящийся в титрах режиссёром Брайан Сингер — человек неординарного таланта. Можно было бы помечтать о том, как его опыт в области фильмов о группах необычных людей (от “Подозрительных лиц” до “Людей Икс”) поможет показать группу Queen в качестве эдакой команды сверхталантливых мутантов, но ничего подобного на экране нет. Без подсказки догадаться, кто был режиссёром, невозможно при всем желании. И понятно почему: с Сингером продюсеры тоже расплевались, причём в разгар съёмок, и “Богемскую рапсодию” завершал Декстер Флетчер (поставивший, в частности, недурную спортивную картину «Эдди „Орел“»), а в какой-то момент в режиссёрском кресле, говорят, оказался даже сам Брайан Мэй».
Сергей Синяков («Сеанс»):
Без демонстрации тёмной стороны кумира не обходится. Нас приглашают на вечеринку с навьюченными кокаином карликами (сколь легендарную, столь и, если верить воспоминаниям близких, вымышленную). Но ненадолго и, кажется, только с душеполезным намерением показать, как остальным участникам группы вот это всё не нравится: “У нас жены, дети”. О гомосексуальности Фредди рассказано без экивоков и со всей художественной толстотой. Во время телефонного разговора с невестой Мэри (Люси Бойнтон) Фредди еще как-то удаётся отвести тяжелый взгляд от задницы бредущего в туалет дальнобойщика. И даже насильный поцелуй менеджера Пола Прентона (Аллен Лич) в момент сочинения Love of My Life не окончательно вышибает героя из гетеросексуального седла: “Я написал её для Мэри” — “Как скажешь”. Но всё уж ясненько-понятненько. В том числе и российской публике; а для многих наших зрителей, судя по реакции зала на первых показах “Рапсодии”, ориентация героя стала большим ахтунг-сюрпризом».
Вероника Скурихина (The Hollywood Reporter Российское издание):
Но основной аргумент “Богемской рапсодии” в пользу того, чтобы публика вознесла этот байопик на пьедестал или хотя бы не разнесла в клочья — убойный финал, за который даже недовольный зритель простит все предыдущие полтора часа. Брайан Сингер вместе с командой актёров пошагово реконструируют то самое выступление Queen на фестивале Live Aid в 1985 году. Этот финал словно пытается позаимствовать у Меркьюри частичку той магии, с помощью которой музыкант заставлял петь вместе с собой целый мир. И, судя по подпевающим зрителям на премьерном показе, у него это получилось».
Борис Барабанов («КоммерсантЪ»):
Одномерный и во многом поверхностный нарратив компенсируется очень эмоциональными сценами, фиксирующими моменты озарения. Меломаны без сомнений оценят сцены, где Фредди Меркьюри добивается самых высоких нот от Роджера Тейлора во время записи “Bohemian Rhapsody”, Джон Дикон придумывает рифф “Another One Bites The Dust”, а гитарист Мэй предлагает отказаться от инструментов во имя единения с публикой в “We Will Rock You”. Что уж говорить о грандиозном выступлении на фестивале Live Aid 1985 года. Имена непосредственных участников событий в титрах фильма гарантируют поклонникам группы достоверность, мастерство же съёмочной группы заставляет сопереживать каждой ноте».
