Интервью «Фильм Про». Николай Лебедев: «Экипаж» - это сумасшедшие деньги и ответственность»

Я понимаю, что Вы намекаете на связь с картиной Александра Наумовича Митты. Снять такой фильм я мечтал с самого детства, и совершенно не рассчитывал, что что-то подобное может случиться, однако его невозможно повторить. Я совсем недавно пересматривал некоторые эпизоды - ну он гениальный! И он остался нетронутым. Я предостерёг бы зрителей, которые рассчитывают сравнивать, потому что это совершенно бессмысленно: всё равно, что сравнивать белое и толстое. У нас другая история, другие люди, другие персонажи, другие проблемы, всё другое! Только намёки немножко отсылают к фильму Митты.

Это было камео. Когда возникла идея как-то прикоснуться к фильму Митты, я очень боялся, но соблазн был велик, особенно когда Леонид Верещагин и Никита Михалков стали говорить: «Ну чего ты, давай, снимай!» Я пошёл к Митте, которого я очень люблю, у которого я всё время учусь и который знает, что «Экипаж» - моя любимая картина. И он увидел меня такого растерянного на пороге и говорит: «Ты что, собираешься отказываться? Даже не вздумай! Я тебе помогу, берись!» Он относится очень здраво и разумно к кинопроцессу. И, зная, что здесь не вопрос спекуляции, он понимал, что я не буду повторять его фильм, а буду искать что-то своё. И он действительно снялся в камео. Он приехал на съёмки, и очень интересно реагировал: «Как это у вас всё! У нас всё не так было! Как вы быстро работаете! Как это здорово!». Тогда я и сказал: «Александр Наумович, давайте присоединяйтесь к нам!»

«Экипаж» Александра Наумовича уникален тем, что впервые зрители узнали о том, что кино может быть настоящим захватывающим зрелищем. При этом зрелищем эмоциональным, зрелищем умным, зрелищем, которое делает тебя лучше. Митта считает, что он совершил ошибку, смешав жанры, а я вот думаю, что это его гениальное озарение. В детстве я, конечно, еле дожидался конца первой части: «Ну скорее бы взрывы, пусть взрывы, пусть горит!» Но сейчас я понимаю, что без этого кино бы не состоялось, потому что я влюблялся в этих героев именно во время первой части. И когда они оказывались в этой страшной, непонятной ситуации, я сопереживал им, как своим близким родственникам.

Конечно! И не один раз! Слава Богу, тогда невозможно было взять потёртый диск и смотреть что-то такое на маленьком экране. «Экипаж» был создан для гигантского зрелища, я помню это невероятное ощущение: единое дыхание зала, единую эмоцию, которая рождалась во время просмотра. Это то, что запоминаешь на всю жизнь.

У меня было опасение, что мы можем повторяться. И у Данилы было такое опасение. Месяцев семь, наверное, мы решали, стоит или не стоит работать вместе. Мы репетировали, мы выстраивали роль. Нам было очень важно, чтобы Алексей Гущин, при том что внешне он вроде бы и похож на Валерия Харламова, был совершенно другой человек, с другими ценностями, другими поступками. Это самое сложное - когда герои вроде бы похожи, но при этом такие разные. Даня, по-моему, грандиозно справился с ролью. И я думаю, что он просто не может повторяться, потому что он растёт и растёт. Он ищет, он пытается раскрыть все свои грани, чтобы по-новому предстать перед зрителем. Мне тревожно, что у него нет выходных. Вообще. Мне тревожно, что когда он снимался в «Экипаже», допустим, он действительно выкладывался на разрыв аорты, ровно как и на «Легенде». Но при этом после «Экипажа» он ещё и мчался на какие-то переговоры, на репетиции - он готовил концертную программу. Он спит по 4 часа в сутки, у него нет вообще выходных. Вот за это мне тревожно, потому что силы человеческие не безразмерны.

Что касается молодых актеров-звёзд, то когда Данила пришёл на «Легенду №17», он не был звездой, и его очень долго не утверждали на главную роль. Так совпало, что он стал звездой после нашего фильма. У нас очень много хороших артистов, но не всегда у них есть возможность себя реализовать, потому что не всегда им это доверяют. На это есть объективные причины: гигантские деньги - большой риск. К сожалению, сейчас наша индустрия не на том уровне: она выстраивается как-то, выравнивается, но она ещё не работает в полную мощь. На Западе, а особенно в Америке, это был процесс, который развивался годами, десятилетиями - у нас в 90-е годы всё рухнуло. Поэтому делать вид, что мы вровень с остальными, или мы не вровень потому, что мы такие убогие - неправильно. Это наша непростая судьба. Американский кинематограф - сильнейшая индустрия. Они работали над этим очень долго и тщательно, они собирали таланты со всего мира. Они сублимируют всё и не стесняются. Сейчас они пытаются использовать таким образом национальные кинематографии, и правильно делают. Я надеюсь, что «Экипаж» выйдет не только у нас, я даже знаю, что он выйдет не только у нас на экранах IMAX, а уж как он будет воспринят, я не знаю, потому что когда снимаешь картину, не думаешь, чтобы кому-то угодить, а думаешь о том, чтобы рассказать историю, которая волновала бы по-настоящему людей.

«Экипаж» до такой степени сложнопостановочный, что подчас бывало сродни героизму идти на какие-то решения. Потому что, Бог его знает, - режиссёр капризничает или нет? Может быть, что-то он просит на всякий случай? Вот он говорит про огромное количество съёмочных дней, а вдруг на самом деле это можно сделать быстрее? А вот он хочет огромный самолёт, но зачем ему взрывать огромный самолёт? Дадим ему самолёт поменьше… Верещагин иногда просто проклинал меня! А потом вдруг раз - и шёл навстречу, и доставал гигантский самолёт, с которым я мог делать что угодно. А это же сумасшедшие деньги, огромная ответственность, это тяжелейший груз! Он вообще человек очень сильный, жёсткий, но он невероятно любит кино, как ребёнок. Если ему что-то нравится по-настоящему, у него загораются глаза, на лице появляется счастливая улыбка, и в такие моменты я забываю про все наши споры и понимаю, что работаю рядом с удивительным совершенно человеком, который действительно делает чудо возможным.

Да, северном острове, в районе Алеутских островов. Мы и не собирались делать летние платьица, но когда вышли на съёмочную площадку, а был октябрь месяц, разумеется, как мне всегда везёт, случилась зима настоящая, лютая: было минус пятнадцать и продуваемый всеми ветрами аэродром. Так что в кадре актёры ещё более или менее легко одеты. Но если бы Вы видели их на репетициях, когда они были замотаны с ног до головы! Это было испытание для всей группы, я уж не говорю о том, что это полтора, а то и два месяца ночных съёмок - а это значит, что никто практически не спит. Это непросто. Так что на нашем весёлом тихоокеанском острове нам пришлось несладко.

Компания CG Factory под руководством Александра Горохова - это одна из самых сильных наших компаний на сегодняшний день. Они просто творят чудеса! Всем почему-то кажется, что компьютерная графика - это так, нажать кнопку и всё. Но для меня это второй съёмочный период. Мы сейчас как раз заканчиваем работу - сидим на студии без выходных уже два месяца и расходимся каждый день после двух часов ночи! Ребятам пришлось столкнуться с массой проблем, они до сих пор усиленно их решают. У них есть и лава, и извержения вулкана, и землетрясение, и проваливание взлётных полос, и пролёт самолета сквозь вулканический пепел, кульбиты в воздухе сумасшедшие - каждый кадр нужно решать, и всегда создаётся что-то заново, они пишут новые программы. Но самое главное, что даже если они пользуются чем-то уже знакомым, соединяя какие-то неожиданные ингредиенты, они создают новый эффект. Так что это настоящие художники, творцы.

Я не могу сказать, что на него писалась роль, нет это было не так. Я ему позвонил и сказал: «Есть сценарий, почитай». Он прочёл, ему понравилось. Он сказал: «Давай проведём пробы, а?» И я поразился этой просьбе, потому что я-то понимаю, насколько это важный процесс, но наши актёры зачастую нервно относятся к пробам, ибо для них этот момент как бы унизительный: вроде как их испытывают на актёрскую прочность, проверяют их уровень. На самом деле значение-то проб не в этом. Они помогают понять, найдём ли мы общий язык, чувствуем ли мы друг друга, складывается ли тот контакт, который необходим для работы. И Машков пришёл на пробы, и я видел, как он волнуется! Это было так интересно! Я и сам волновался очень, потому что я с ним первый раз был на площадке, но мы сразу почувствовали друг друга, и сразу стало понятно, что всё будет отлично. Он, конечно, грандиозный артист, но помимо этого он потрясающий человек. Он никогда не испытывал меня на прочность - всегда сам подставлял плечо. И он никогда не капризничал. А были реально тяжёлые съёмки: минусовая температура, и Машков в кителе под ледяным дождём. И, как вы понимаете, - это не три минуты, это смена! Хоть бы он что-то сказал! Или когда его подвешивали, чтобы он по тросам передвигался - это очень тяжело физически, и это 12 часов - караул! Хоть бы раз он пожаловался или показал своё неудовольствие! Никогда. Всегда в форме, всегда готов к работе. Я ещё раз убедился, что звёзды, вопреки представлению о них - это вовсе не капризные надутые персонажи. Все большие звёзды, которых я снимал в кино, в работе самые лёгкие и комфортные люди.

Спасибо, но пусть не залезают на деревья, пусть приходят в кинотеатры!