Андрей Медведев: «Украина - это политический проект»

Не совсем так. Вопрос ведь в том, насколько корректен термин «Украина». То есть, для украинцев и многих других людей он корректен, есть государство в неких очерченных границах. Но ведь исторически это просто Русь. Всего сто лет назад тот же Львов был обычным русским городом. Когда я стал изучать этот вопрос, оказалось, что всего за сто лет можно создать нацию, её историю, идентичность – и убедить людей, что так было всегда. Причём как украинцев, так и нас с вами. Мы ведь тоже считаем, что Львов – это Западная Украина, и так было всегда. Но, опять же, в 1914 году Львов был оплотом русского национального движения. Его жители называли себя русскими, говорили на русском языке, а «украинство» было только отдельно взятым политическим движением.

Давайте смотреть, сколько ещё людей думали так же. В Киеве «украинцами» себя считали 9% населения. Всё просвещённое население смеялось над украинофилами, которые ходили в вышиваночках и разговаривали на своём языке. Нам сейчас непонятно, что тут смешного. А тогда очевидным было, что Киев – русский город, что образованный человек говорит на литературном русском языке. Малограмотные крестьяне использовали говор. И это был не только малороссийский говор или диалект. Поморы, сибиряки, вологодцы использовали говор. Кодифицировать говор можно было где угодно. Лев Толстой писал для крестьянских детей учебник на тульском диалекте.

Когда в XVI веке насаждалась униатская церковь, выбора ни у кого особенного не было. Ты либо становишься униатом, либо умираешь. Но заметьте, что униатская церковь не распространилась ни в Польше, ни в Чехии, как любая другая церковь. Она была создана для решения локальных задач и такой локальной церковью и осталась. А в XIX веке обычные люди, те же крестьяне, всеми этими политическими вопросами просто не интересовались. Зато известен такой забавный факт. Когда Александр II подписал указ об освобождении крестьян, некоторые деятели переписывали его, пользуясь украинской грамматикой, и несли крестьянам. А крестьяне не верили и требовали показать указ на русском языке, потому что только на русском языке мог быть написан такой документ. Я к тому, что вплоть до XIX века идея украинофильства не находила никакой поддержки в народных массах. А вот московские консерваторы, самые дальновидные из них, понимали, что этот сепаратизм намного опаснее, скажем, сибирского. Просто их не поддержали, и идеология украинофильства, формировавшаяся в 19 веке, приобрела в результате поддержки большевиками огромный вес.

Именно так. Малороссия, что означает, фактически, «подлинная, исконная Россия», была под властью Великого княжества Литовского, потом Польши, а потом две Руси объединились. Не следует забывать, что с момента татаро-монгольского нашествия русский народ был самым разделённым в Европе. Ясно, что прожив в одном доме с поляками, малороссы сформировали своё, особое мышление. У них сформировались определённые претензии к Великороссии. Малороссийское дворянство было более образованным, оно играло до конца XIX века основную роль в развитии русской культуры.

Даже наш с вами современный русский язык – это развившийся киевский диалект начала XVIII века. Но смотрите: эти люди годами жили под давлением поляков, сохраняя православие и русскую идентичность. И теперь они требовали признания своих заслуг перед русским народом. У имперских властей не хватило внимания и такта признать этот несомненный факт. И отчасти именно это вызвало рост сепаратистских настроений. Василий Розанов писал, что «центр украинофильства в великороссофильстве». Это правда. Как мы даже сегодня в школе, например, изучаем историю? Киевская Русь, нашествие татар...

И – всё. Куда-то территория от Киева до Галича исчезла, мы о ней забываем. Нам же не интересно, что такое Великое княжество Литовское, что такое битва при Грюнвальде – одна из величайших битв Средневековья. Объединённое польско-литовское войско разбило крестоновцев, Тевтонский орден после этого перестал существовать. Однако что это за войско? Это смоленские, витебские, галицкие, львовские полки. Русские православные люди вышли войском и вместе с поляками отстояли свою идентичность. В княжестве Литовском было православие, и говорили там на славянском языке.

Этих проблем не было бы, если бы существовала украинская идентичность. А пока «Украина» – всего лишь географический термин, и любой другой смысл этого слова оказался возможен благодаря австро-венграм и большевикам. Но я столкнулся с тем, что люди, называющие себя украинцами, не читали Грушевского, Костомарова, Кулиша и других людей, формировавшим синтетическую украинскую культуру. Эти люди даже не говорят и не пишут по-украински, но называют себя украинцами. Так в чём эта идентичность? «Я – украинец» - это политическое высказывание, а не национальное. Языка не знают, истории не знают… Просто: «Украина – не Россия», больше никакой национальной идеи тут нет. И она не родилась за последние двадцать лет. Украина - это политический проект.

Белоруссия – тоже часть Великого княжества Литовского. Белорусы – часть русского мира, они практически не отделяют себя от нас. Тут вот какой момент. Я не отказываю украинцам в праве считать себя украинцами. Есть ведь сложившийся украинский язык, на нём написано достаточно количество книг. Большой литературы там, правда, пока не очень много. Но в своём фильме я пытался разобраться, до какой степени в формировании украинской идентичности сыграли роль внешние силы. Просто потому, что изначально старт у нас был общий, мы были и остались одним народом. Зато в результате определённых действий сформировалась идея, которую в начале ХХ века поддержали сначала оппоненты императорской власти, а потом большевики. Игры интеллектуалов стали инструментом, который позволял оказывать давление на социум. Закончилось всё Донбассом и тортиком из младенцев.

Да ведь и я не историк, а журналист-международник. Вектор развития русской цивилизации был во многом сформирован именно в Византии. Даже про нашу политику часто говорят, что она «византийская». Судьбы Византии и России похожи. Многонациональные империи с православным стержнем. Византия прекратила своё существование, потому что отказалась от православия, от семейных ценностей. Поэтому мне важно было привлечь византолога.

Отношение к России на Западе не менялось со времён Василия III. Европейцы очень рассчитывали, что Русь станет частью католической Европы, которая поможет бороться с Османской империей. Они говорили, что у нас очень религиозные люди, хорошо структурированное общество. Но после нашего отказа перекреститься оказалось, что мы мракобесы, рабы и «ватники». Английские газеты пишут сегодня о нас то же, что двести лет назад. Большинство западных профессоров, к которым мы обращались, вообще отказывались общаться с российским телевидением. Они заявляли, что раз «русский медведь» напал на прекрасную и независимую Украину, то говорить с нами больше не о чём.

Бжезинского мы записывали три года назад для другого проекта. Просто тогда его слова об Украине, о которой он говорил много, нам не пригодились, а сегодня эта запись оказалась очень актуальной.