Сергей Маковецкий о своём герое:
Очень интересная роль, очень интересный характер Штрума Виктора Павловича. Человек такого склада ума! Люди, как он, с одной стороны - фанатики своего дела, а с другой - они очень терпеливы к своим близким. А когда власть с ними «заигрывает», - это ведь очень сложная ситуация. Он гениальный учёный. Но гениальные люди ведь тоже совершают неблаговидные поступки, но другого качества. Он сложный человек, нетерпимый, и, как правило, это отражается на самых близких людях. Он любит свою супругу, но он влюбляется и в другую женщину. Это очень сложно: здесь уже и любовь, и жалость».
Как раскрывается герой под влиянием обстоятельств:
В фильме будет закадровый монолог, в котором он смотрит на свою жену, с которой они долго прожили вместе. Сложный монолог. Он спрашивает себя: «Что мне могло в ней нравиться? Любовь это или жалость?» Такие эмоциональные всплески свойственны не только профессорам и гениальным людям, а вообще - любому человеку. А звонок Сталина! Это нам сегодня легко говорить, подумаешь, - позвонил. Но даже сегодня, когда тебе звонит человек, занимающий высокое положение, ещё и с какими-то хорошими словами, что-то такое происходит внутри. Вроде бы и не хотелось бы, а происходит. Не могу сказать, что задирается нос, нет. Но немножко повышается самоощущение. На секунду. А у него гибнет дело всей его жизни, и вдруг поддержка вождя. Конечно, мы не можем не отметить, как он сразу посмотрел на людей, которые его мучили, совершенно другими глазами. Он стал относиться к ним более благородно, стал их даже жалеть. Но призываю зрителей не вешать ярлыки, сегодня нам сложно понять, что тогда было хорошо, что плохо. В этом герое есть и достоинство, и честь».
О сцене, в которой Маковецкий читает знаменитое Письмо матери
Я прекрасно понимаю Серёжу Урсуляка, нашего замечательного, удивительного режиссёра. Я понимаю, что все линии невозможны, бывает, невозможно что-то снять, но в фильме есть главная сцена - письмо матери, которое читает Штрум. Само письмо, когда я прочитал.., а я не мог его читать спокойно... Это письмо очень сильного человека, очень сильной женщины. Там, откуда она его пишет, все делалось для того, чтобы человек превратился в животное, в ничтожество, и всё-таки очень многие сохраняли достоинство».
