«Ваш график – прийти каждый день примерно в одно время, выйти, написав тысячу слов на бумаге или на диске, – существует, чтобы создать у вас привычку, научить видеть сны; точно так же, как готовит вас к обычному сну укладывание в кровать примерно в одно и то же время с одним и тем же ритуалом. Когда пишем и когда спим, мы учимся быть физически неподвижны и при этом побуждать свой разум вырываться из рельсового пути дневного мышления. И как тело и разум привыкают к определённому количеству сна каждую ночь – шесть часов или семь или рекомендуемые восемь, – точно так же вы тренируете бодрствующий разум на творческий сон и выработку живых сновидений наяву, которые и есть успешный результат беллетристики».

«Я медитирую один раз утром и потом снова в полдень, каждый раз минут по 20. А затем уже иду заниматься своими делами. Если однажды начать это делать и придерживаться, то медитация очень естественно вписывается в повседневную жизнь и помогает сосредоточиться, даёт прилив креативности и счастья. Выходите за привычные рамки, исследуйте себя, свою сущность и смотрите, что будет происходить».

«За годы работы я понял, что малейшее внезапное изменение стимулирует выброс умственной энергии. Если я работаю в какой-то одной комнате, мне нужно перейти в другую, мне это помогает. А если я выйду на улицу, то станет ещё лучше. Если я приму душ — тоже. Поэтому иногда я принимаю душ чаще обычного. То есть если я нахожусь в гостиной и пребываю в тупике, мне нужно подняться наверх и принять душ. Я получаю творческий импульс. Я стою под струями горячей воды 30-45 минут, просто обдумывая идеи и разрабатывая сюжет. Затем я выхожу, вытираюсь, одеваюсь и падаю на кровать, чтобы подумать там».

«Сегодня четырнадцатое августа, воскресенье. Утренняя пробежка – час пятнадцать. Я бежал и слушал на своем MD-плеере Карлу Томас и Отиса Реддинга. Во второй половине дня я отправился в спортзал и в тамошнем бассейне проплыл 1300 метров. За первые две недели августа я пробежал ровно 150 километров. Физическая сила столь же необходима, как и художественное вдохновение».

«Большая часть времени, которое я трачу на тренировки и свои дела, приходится на те часы, когда моя семья ещё спит – особенно это актуально в выходные. Я уже проснулся, сделал тренировку, поработал, поиграл в гольф, а мои дети и жена только просыпаются, поэтому такое расписание мне очень подходит. Это одно из больших преимуществ столь раннего подъёма».

«Я всегда придерживался такого расписания, особенно с тех пор, как родились дети. Однако, проработав более трёх часов подряд, я дурею, поэтому предпочёл бы работать три часа, прерваться на обед, вернуться, поработать ещё три часа – и хватит. Иногда удаётся поработать еще и вечером, но чаще это вредно, чем полезно. Наступает момент, когда я делаю столько ошибок, что весь следующий день уходит на их исправление».

«Лучшие работы я сделал под “Уотергейт” (политический скандал в США 1972-1974 годов, закончившийся отставкой президента страны Ричарда Никсона), “Иран — контрас” (крупный политический скандал эпохи Рэйгана в США, разгоревшийся вокруг тайных незаконных поставок вооружений в Иран с последующей передачей в руки никарагуанских «контрас»), а также под обсуждение импичмента [Билла Клинтона 1988-1989 г. — прим. ред]. Немножко отвлечься [от работы — прим. ред.] полезно. Снимает тревогу. Всё как бы отодвигается чуть-чуть в сторону, не так давит».

«Работая над очередной книгой или рассказом, я начинаю писать с первыми лучами света, когда никто не может тебя побеспокоить. В это время на улице ещё немного прохладно и ты согреваешься в процессе работы. Ты пишешь не далее того момента, когда в тебе ещё остаются силы и ты точно знаешь, что будет дальше. Тогда останавливаешься и живёшь этим до завтрашнего дня».

«В начале восьмидесятых я писал пятьдесят-шестьдесят стихотворений в год. Сейчас я пишу десять-пятнадцать. Я просыпаюсь, пью кофе и смотрю, что у меня лежит на столе. В основном там лежит не то, что хотелось бы. Или письмо, на которое надо отвечать, или книга, которую надо рецензировать, или речь, которую надо будет произносить. Я бы предпочёл сесть и начать царапать свои стишки, но чем старше ты становишься, тем сложнее твоя жизнь. Если приглашают на обед, чаще всего отказываюсь. В кино хожу редко, иногда на джаз. В мою жизнь последние годы происходит так много вторжений, что у меня почти нет времени заниматься тем, чем я хочу. И я вынужден выкраивать, урывать время, где возможно. Иногда это оказывается более плодотворным, чем выход в свет. Остаться дома и почитать. И не потому, что я такой книжник. Просто книги довольно часто интереснее того, что снаружи».