Что особенно хочется отметить в этом фильме, так это явно воспеваемую в лице Анастэйши способность к мгновенной мимикрии. Мы, конечно, знаем из первого фильма, что она очень умная, способная и трудолюбивая женщина, но поразительно, насколько легко она входит в образы главного редактора, жены, хозяйки – и есть ещё несколько образов, перечислять которые было бы спойлером. Ана не рефлексирует, не боится ошибиться, она во всём заранее уверена, и ей всё даётся очень легко, без всяких усилий с её стороны. Это должно вызывать либо зависть, либо желание быть такой же, как она, в расчёте на то, что тогда точно клюнет принц-миллионер и унесёт на большом белом самолёте, ничего не требуя взамен. В самом деле, Ана не жертвует ничем, она только получает, в то время как от всех остальных вокруг неё всё время требуется идти на уступки. Она – победитель, героиня нашего времени. И всё у неё лично будет хорошо. Так что, у зрительниц фильма пример теперь имеется».

“50 оттенков” всегда были не только о сексе, но ещё и о власти и статусе — но шли годы, а с этими темами в рамках трилогии всё ещё не умеют обращаться. Секс, продающийся во франшизе как запретный и редкий, не сильно отличается от сцены в “Красотке” на фортепиано (Кристиан здесь играет и поёт, только за этим стоит купить билет в кино) с поправкой на наручники, красный диван и вибратор. Арсенал по-настоящему жёстких игрушек, развешанных по стенам, в действии так и не показывают — ханжество постельных сцен обнажают не столько приёмы “женского романа”, сколько нынешние мейнстримные требования к эротике: Эдриан Лайн бы очень огорчился. “50 оттенков свободы”, конечно, снят не затем, чтобы всерьёз анализировать диалоги, которые то и дело прерываются сосками Дакоты Джонсон или беззастенчивой рекламой одного автомобильного бренда. Зачем же он тогда снят? Возможно, в память о навсегда забытой Оксане Робски, продающей опыт подглядывания в замочную скважину богатых домов по цене бульварной книжки. Теперь у нас есть долгожданная экранизация похожего сюжета с постельными сценами и целыми бассейнами американских долларов. Спустя семь лет после успеха первого романа Э. Л. Джеймс очевидно, что у зрителей за это время появились новые центры удовольствия».

“Пятьдесят оттенков свободы” — это вновь довольно аккуратно сделанная по канонам мелодрама с условно модным саундтреком и лёгким налётом триллера (интрига которого, впрочем, на сей раз пробалтывается совсем уж впопыхах). Рекомендовать картину с чистым сердцем, пожалуй, сложно, но если вам нужно оценить состояние соотечественников, не вступая в непосредственный контакт, “Оттенки” — это лучшее предложение на рынке этой зимой. Просто приходите в зал, смотрите по сторонам (на экране и так все понятно) и — наслаждайтесь».

Да, в “Пятидесяти оттенках свободы” появилось хоть какое-то напряжение: на Анастейшу и Кристиана охотится маньяк, а семейная жизнь складывается не всегда гладко. Почему? Богатые тоже плачут, а Кристиан пытается контролировать каждый шаг своей супруги. Он давит, она сопротивляется. К тому же он, хоть и миллиардер, но местами туп как пробка. На самом деле и вся серия, и конкретно последний фильм вовсе не о БДСМ-практиках. Действительно, в “Пятидесяти оттенках свободы” есть несколько довольно нелепо снятых эротических сцен со сковыванием. Но в большей степени это кино для семейного просмотра с разбором полётов, как в журнале Cosmopolitan».

Честно говоря, жаль, что богатая тема садомазохистских отношений, затронутая в “Пятидесяти оттенках серого”, в продолжениях всплывает лишь для проформы. Но надо признать, что порнография богатства – более мейнстримный и более “съедобный” материал, особенно для большого экрана, на котором яхты и особняки лучше смотрятся, чем хлысты и вибраторы. С другой стороны, картинки роскошной жизни сейчас повсюду, и вряд ли стоит платить за возможность увидеть в кино Дакоту Джонсон и Джейми Дорнана в дорогих автомобилях и на шикарных пляжах. Не такие уж они соблазнительные звезды».

Фильм, некогда вызывавший возмущение православных активистов в России (и получивший запрет, например, в Малайзии), сегодня превратился в ожидаемый панегирик семейным ценностям и настоящей любви. Грей приструнил своих демонов. Ана, в свою очередь, избавилась от части персональных загонов, не забывая держать нерадивого мужа на поводке. Режиссёр Джеймс Фоули, в отличие от предшественницы Сэм Тейлор-Джонсон, правильно уловил посыл первоисточника и уже на второй серии сменил тональность франшизы с “мечты отчаянных домохозяек” на “девчачий инстаграм”. На выходе получилась идиллия, какая не снилась Эдварду с Беллой».