Страховщик

14.10.2014 14:38

«Страховщик» Рецензия «Фильм Про»

«Страховщик» до просмотра воспринимается многими как фантастический боевик, а участие в нём Антонио Бандераса только убеждает в этом заблуждении. На самом деле элементы боевика в фильме имеются, но по своей направленности он ближе к модной сегодня в кино классической научной фантастике, где идеи важнее сюжета, а экшн иногда ограничивается парой сцен – для «з... читать дальше«Страховщик» до просмотра воспринимается многими как фантастический боевик, а участие в нём Антонио Бандераса только убеждает в этом заблуждении. На самом деле элементы боевика в фильме имеются, но по своей направленности он ближе к модной сегодня в кино классической научной фантастике, где идеи важнее сюжета, а экшн иногда ограничивается парой сцен – для «затравки». В не таком уж далёком будущем роботы стали неотъемлемой частью быта – как сотовые телефоны или телевизоры. Они даже милостыню в подземных переходах просят за своих хозяев. Роботы быстро учатся, они могут имитировать эмоции, могут почти всё то же, что и люди. Надёжные системы блокировки в их программах не позволяют им нанести вред человеку и не разрешают им развивать свои навыки дальше определённого «потолка». Поэтому когда на глазах страхового агента Жака Вокана робот начинает чинить сам себя, в беспокойство приходит не только Вокан. Значит, кто-то стал вносить в роботов изменения, а это уже очень опасно – как для роботов, так и для людей. Трейлер фильма «Страховщик» Не случайно визуальный стиль «Страховщика» многими деталями так сильно напоминает «Бегущего по лезвию» Ридли Скотта. Но простыми реверансами дело тут не ограничивается. «Страховщик» выполнен нарочито полемично. Вспомните сюжет классического фильма Скотта: несколько киборгов-рабов взбунтовались против людей, потому что осознали, что физически и интеллектуально превосходят их настолько сильно, что глупо продолжать подчиняться им. Фактически, это перифраз чапековской пьесы «Р. У. Р.», в которой слово «робот» появилось в первый раз. Для Чапека мотив был вообще характерный, в его произведениях те или иные «варвары» постоянно оказывались сильнее «цивилизации». С тех пор идея о том, что искусственный интеллект в какой-то момент должен начать бороться со своим создателем, человеком, воплощалась в искусстве не раз, начиная с «Космической одиссеи 2001» Кубрика и заканчивая «Терминатором» Кэмерона. Естественно, что роботы чаще всего, особенно сегодня, становятся метафорой для изображения либо правящей элиты (=всезнающей), либо волн эмигрантов или других социальных формаций (=энергичных и злых). Фильм «Страховщик» предлагает свою концепцию развития конфликта. Роботы, утверждается в фильме, так же, как и люди, проходят разные ступени эволюции, причём проходят их быстрее, чем это когда-то мог сделать проточеловек. Но это не значит, что роботы последуют тем же путём. Пафос «Страховщика» в том, что умная машина будет настроена на созидание, а не на разрушение. Она не будет убивать ни людей, ни роботов. Она только попытается обезопасить все формы жизни, которые удастся сохранить. Главное комическое свойство фильма в том, что пока люди устраивают бесконечные разборки между собой, завидуют, боятся, шантажируют, ненавидят, в конце концов, убивают, роботы всячески подчёркивают, что всё это им глубоко чуждо, и они больше всего хотели бы, чтобы им просто не мешали. Если тут и есть метафора, то это ранние христиане или даже скорее первые буддисты, которые жаждали уединения и просветления вдали от общества. Без агитации и без агрессии. Пока грязный герой Бандераса блюёт, вываливаясь из автомобиля; пока героиня Мелани Гриффит медленно оседает с пулей, выпущенной из пистолета маленького мальчика; пока только что родившую женщину вместе с ребёнком тащат по пустыне только для устрашения её мужа; и пока продажный полицейский расстреливает своего друга – роботы с белоснежными пластинами медленным шагом бредут в сторону земли обетованной. С миром людей, который их породил, они не желают иметь ничего общего. Никогда. Началась новая эпоха, и человек должен вымереть, как динозавр. В этой антиутопии разумно подмечается, правда, что человек мириться с таким положением дел вовсе не намерен. Он цепляется за старые формулы вроде: «Зато вы не знаете, что такое быть живым» или «Знаешь ли ты, что такое «мать»?» - и продолжает своё кровавое дело, воюя в одностороннем порядке. Поэтому боевика не получается. Получается драма – впрочем, не для роботов, которым это понятие совершенно безразлично.