Михаил Лисецкий
Сэм, за все время работы над фильмом, что называется, от идеи до премьеры, были ли моменты, когда вы сами чувствовали себя великим и могущественным?
Сэм Рэйми
Скорее жалким и неуверенным, все время (смеется). И стряхнуть с себя это состояние было чертовски сложно. Когда работаешь с таким количеством артистов, техники, съемочного реквизита, цена ошибки колоссальна. И ты вдвойне боишься, что зритель не примет твое кино, что тебе откажет чувство меры — сплошная неуверенность. Скажем, в театре актер всегда может скорректировать свою игру по ходу пьесы, поняв как реагирует на него аудитория в зале. Наша работа в этом смысле похожа на игру при пустом зале. Пока фильм не выйдет, ты не можешь быть спокоен ни за одну шутку в сценарии.
Михаил Лисецкий
Но вы то умеете не только смешить, но и пугать. Зная о ваших успехах в жанре хоррор, зритель наверняка рассчитывает увидеть в «Озе» элементы фильма ужасов. Впрочем, мы имеем дело с киноадаптацией детской книжки. Так кто же режиссировал «Оза»: тот Сэм Рэйми, которого мы знаем по картинам «Зловещие мертвецы» и «Затащи меня в ад», или Рэйми-экранизатор комиксов о Человеке-пауке?
Сэм Рэйми
Я сам задаюсь тем же вопросом. Знаете, в конечном счёте я лишь рассказчик. Мне нравится слушать интересные истории и пересказывать их на языке кино. Интерпретировать? Конечно. Но ни в коем случае не искажать. «Оз» — не страшное кино, это добрая сказка, в духе первоисточников Фрэнка Баума, к которым я отношусь с большим уважением. Вы правы в том, что мне равным образом нравится и смешить, и пугать зрителя, но своей новой картиной я стремился вызвать у людей эмоцию более высокого порядка. Мне хочется их воодушевить. Чтобы зрители покидали зал с возросшей самооценкой.
Михаил Лисецкий
Как и в «Волшебнике страны Оз» 1939 года, вы используете прием с переходом из черно-белого изображения в цветное. Таков ваш поклон в сторону классики, или за этим приемом стоит нечто большее?
Сэм Рэйми
Конечно, это в первую очередь дань уважения. Эпизоды в Канзасе исполнены в черно-белом решении, а волшебный мир предстает в цвете — все в точности как в оригинальном «Волшебнике». Но в ключевом эпизоде перехода изображение не только раскрашивается. Картинка становится широкоформатной, монозвук обретает объем, вступает симфонический оркестр и не в последнюю очередь появляется 3D-эффект. Суммой этих приемов мы пытались приблизиться к тому неописуемому восторгу, который испытывала аудитория 70 лет назад.
Михаил Лисецкий
Тот фильм был пионером новой эры кинематографа, одной из первых картин в цвете. А какие новые технологии «обкатывались» в «Озе: Великом и Ужасном»?
Сэм Рэйми
Наш фильм нельзя назвать прорывным с технической точки зрения, скорее, мы доводили существующие кинотехники до совершенства. Скажу честно, абсолютно все 3D-фильмы, которые я видел прежде вызывали у меня головную боль. Я вообще очень чувствителен к таким вещам. Поэтому к созданию собственного 3D-мира я подошел досконально: побыл 50-летним студентом, посещая курсы стереографов; провел несколько суток в консультациях с нашими техническими службами на предпродакшене и держал с ними тесный контакт уже на плошадке. Словом, постарался сделать правильный 3D-фильм, от которого голова не пойдет кругом. Разве что в фигуральном смысле.
Трейлер фильма Оз: Великий и Ужасный
