Вот игра для будущих домашних просмотров картины Абдельлатифа Кешиша “Мектуб, любовь моя”: выпивать по шоту всякий раз, когда камера крупно ловит женский зад, — рискуя, правда, не дожить и до середины трехчасового фильма. В платьях, джинсовых шортах, купальниках, без ничего; Кешиш умудряется даже некоторые диалоги снимать так, чтобы зад залезал в кадр. Он словно издевается над теми, кто после “Жизни Адель” обвинял его в объективации и чрезмерно похотливом разглядывании женского тела. На этот раз у него есть формальная отговорка: главный герой — молодой человек, и мы видим историю его глазами — но вообще-то, он как раз подчёркнуто сдержан в этом плане, и режиссёр скорее говорит всё-таки от себя. Может быть, ему просто нравится. Может быть, он имеет в виду, что зады — такая же важная часть ностальгического средиземноморского пейзажа, как выжженные солнцем холмы или безмятежная гладь моря. Важная — и естественная; а в середине фильма мы, например, минут десять зачарованно наблюдаем вместе с главным героем за тем, как рожают овечки».

1994-й по Кешишу — это образ утраченного рая, счастливой эпохи, когда воздух не был отравлен ксенофобией и в каждом арабе не подозревали террориста. Это мультикультурный космополитический мир со свободными нравами и бисексуальностью; мир, охотно принимающий пришельцев, в том числе девушек из России, отправившихся на средиземноморские гастроли. А вынесенный в заглавие Мектуб — это исламский фатум, рок, судьба, предначертание, он подспудно руководит движениями героев и ведёт их по хаотичной жизни».

“Мектуб” — фильм потрясающей и бескомпромиссной свободы, которую его персонажи разделяют с авторами. Они презирают жанр и сюжет. Знать не хотят о завязках и кульминациях. Чихать хотели на систему персонажей, в которой якобы должны быть главные и второстепенные. Вместо этого Кешиш и его команда наслаждаются быстротечным моментом прошлого, которое благодаря фильму вновь становится настоящим, во всех смыслах. Минут пятнадцать нам показывают знакомство двух девушек, заезжих студенток из Ниццы, с семьей Амина и Тони; они договариваются поужинать, но будто забывают об этом и отправляются в ближайший бар танцевать и выпивать. Мы вроде бы знаем, с кем должна уйти домой каждая из девушек — но ничего подобного, каждая находит себе нового кавалера, не запланированного придуманным нами сценарием».

За деторождение в этой летней эйфории отвечают исключительно овцы, соблазнительные героини фильма (преимущественно арабского происхождения) сосредотачиваются прежде всего на своих удовольствиях. Они ничем не уступают в витальности француженке Адель из предыдущего фильма Кешиша, придерживаясь абсолютно свободных взглядов на жизнь, танцуя без нижнего белья у шеста и во всяких других захватывающих видах. Одним из главных героев фильма становится шикарный налитой зад девушки по имени Офелия. Со времён Тинто Брасса в кино ещё никто не снимал эту часть женского организма с такой настойчивостью и плотоядностью. Офелия с удовольствием наставляет рога своему жениху, воюющему где-то в Заливе, с местным ловеласом Тони. Ожидаемой развязки с разборками, однако, не последует - по крайней мере, в этой серии, но, как сообщил Кешиш на пресс-конференции, ожидается “Канто дуэ” (то бишь вторая часть). Вот где, наверное, в дело вмешается “мактуб” (судьба), которой отдаёт себя в руки Амин, оставаясь по факту ни с чем (даже русская девушка Анастасия от него ускользнула), но не особенно переживая об этом».

“Мектуб…” вполне можно назвать “бархатной” революцией в современном кинематографе. Это ведь и правда вызов, особенно после грандиозного успеха прошлой картины: взять и снять кино, в котором “ничего” не происходит. Ничего, кроме самого ритма повседневного времяпрепровождения. Завлекательного, ненадоедливого, длящегося, казалось бы, сверх допустимой меры, как эпизод дискотеки. Мамардашвили подчёркивает: Пруст сравнивал отменный стиль повествования с бархатом, с приятной на ощупь тканью, которая пробуждает неожиданные ощущения. “Есть глубина бархата, которая иногда ускользает из-за того, что сам бархат, когда мы его гладим, очень хорош”. Материя фильма Кешиша – что тот бархат, ласкающий твои органы чувств, прельщающий благородством».