Альмодовар крупным планом
Секрет индивидуальности великого режиссёра
Яркие краски. Харизматичные герои. Любимые актёры в непривычных образах. Сумасшедшие ситуации. Бравурный эротизм. Пронзительная сентиментальность. Запретные темы. Граничащий с откровенной безвкусицей макияж. Все эти фразы приходят на ум, когда мы слышим имя Альмодовара. Автор 18 фильмов. Апологет свободной любви. Скандальный и гениальный, жестокий и чувственный. Альмодовар - это квинтэссенция испанского кино.
Альмодовар крупным планом
Росси де Пальма - одна из любимых актрис Альмодовара, уже тридцать лет играющая в его фильмах. Педро вообще любит актёров с необычной внешностью
Молодой Альмодовар - это хулиган и провокатор. Испания семидесятых, в которой он учился снимать кино, только что пережила режим Франко – главного профашистского долгожителя двадцатого столетия. Во время Франко культура замерла, придавленная гнётом цензуры. Настоящим художникам оставалось залечь на дно и работать в андеграунде, вынашивая бунтарские идеи.
Отсюда и хулиганство Альмодовара. Свои первые фильмы, которые сейчас мы бы назвали трэшем, он снимал на 16 миллиметров совсем без бюджета. Он не мог позволить себе даже озвучить своих персонажей, поэтому во время показа своих картин ему каждый раз приходилось самому проговаривать все диалоги. К огромному удовольствию друзей режиссёра, которые составляли всю его зрительскую аудиторию.
Первый полнометражный фильм Альмодовара назывался «Трахни, трахни, трахни же меня, Тим» и был снят на плёнке «Супер 8».
Зато после выхода ленты «Пепи, Люси, Бом и другие девушки» (полнометражный дебют на 35 миллиметров) Альмодовар обрёл национальную известность. Его стиль выгодно отличался от современного ему испанского кино. «Старички» штамповали фильмы о прошлом, так как не могли идти в ногу с обрушившимися в настоящем переменами. Альмодовар заговорил о том, что он видел вокруг себя каждый день. И как заговорил!
Герой Альмодовара может запрыгнуть не в то окошко, похитить не ту девушку. Он может ослепнуть или вдруг оказаться среди престранных монахинь. Здесь все неожиданно оказываются любовниками, родственниками или давними врагами.
Антонио Бандерас в одном из самых известных фильмов Альмодовара «Свяжи меня!»
Вот, например, аннотация ко второму фильму мастера «Лабиринт страстей»: «Герой-гомосексуалист оказывается иранским принцем, за которым охотятся революционные исламисты и экс-шахиня, желающая от него забеременеть. В принца также влюбляется нимфоманка с забавным прозвищем Сексилья, которая по наивности думает, что отсутствие у красивого парня интереса к особам женского пола объясняется платонизмом его натуры».
Уже по этому краткому описанию можно судить об Альмодоваре как о мастере витиеватого повествования. Между прочим, в этой картине у него впервые снялся Антонио Бандерас, с которым Альмодовар сделал ещё несколько картин, чтобы потом распрощаться - до «Кожи, в которой я живу».
Чем отличается Альмодовар от других режиссёров, которые пытались эксплуатировать низшие инстинкты публики? Кроме того, что делал Педро это более талантливо, он ещё и доводил ситуации до их логического предела. Или беспредела, что будет точнее. Возьмите штамп, доведите его до абсурда – и получите гениальное постмодернистское произведение искусства. Кажется, что это просто, но чтобы выбраться за пределы заезженных формул, нужно обладать огромной внутренней свободой, отличающей большого художника, а также феерическим чувством юмора. Поэтому так редко можно встретить режиссёров, которым это удалось. Фон Триер, Вуди Аллен, Квентин Тарантино... И Педро Альмодовар.
Кроме Антонио Бандераса, Альмодовар «открыл» для кинематографа Викторию Абриль. До съёмок в его фильмах она играла во второсортных сериалах, и никто не верил в её актёрский талант.
Одна из немногих сцен «Поговори с ней», где героиня Леонор Уотлинг одета. При всём своём целомудрии, это самый откровенный фильм Альмодовара. Не говоря уже об озорной вставной новелле, где мальчик-с-пальчик утопился в лоне своей возлюбленной
Альмодовар почувствовал новое время и принял. И изменился. В своих новых фильмах, которые считаются «зрелым периодом» творчества режиссёра, он всё меньше внимания уделяет китчу. Краски, не переставая быть предельно насыщенными, перестают навязчиво рябить на экране. Площадная эстетика склоняется перед мелодрамой и, вскоре, драмой. Залихватское веселье утихает, настаёт время созерцания и размышления.
Самым стройным и законченным произведением этого периода можно считать «Поговори с ней». Камерная народная музыка и танец Пины Бауш. Два грустных мужчины проживают свою жизнь рядом с любимыми женщинами, но только сами женщины не могут им ответить взаимностью. Эти женщины находятся в многолетней коме, из которой им не выбраться. В пространстве, где вечность и неподвижность победили радость жизни, две пары, утопая в мужских слезах, проводят на наших глазах несколько лет своей жизни.
В последних фильмах Альмодовара мотив воспоминаний становится всё сильнее. Перед нами не столько фрики и извращенцы, сколько несчастные люди, у которых прошлое сочетает в себе редкие радости и тяжёлые травмы.
Для Альмодовара с возрастом прошлое, видимо, начинает играть всё большую роль. Он начинает свое воображаемое путешествие к уже пережитому. Не случайно даже один из фильмов этой поры так и называется - «Возвращение». Воспоминания детства, горечь однажды разрушенных чувств, тоска по некогда близким людям. И совсем другая работа с актёрами, которые давным-давно были звёздами альмодоваровских комедий. Уже по-новому мы относимся к появившимся на экране Кармен Маура, Пенелопе Крус или Антонио Бандерасу. Много воды утекло, пережитого не вернёшь.
Альмодовар не застрял в прошлом. Снова и снова переживая былое, мастер всё же остаётся человеком современности. Он приглашает к себе в фильмы молодых знаменитостей вроде Гаэля Гарсии Берналя - на роль, которую лет десять назад Альмодовар отдал бы именно и только Бандерасу. Он по-прежнему предлагает актёрам рискованных персонажей, но в его фильмах теперь всё меньше постмодернизма, но всё больше драмы. Он пробует новые жанры, наполняя их своими прежними наработками. Альмодовар - живой современный художник. Просто временами он чуть более серьёзен, чем тридцать лет назад.