Я не вернусь

27.03.2016 04:35

Не детское кино о детях

Семь лет назад эстонский режиссер Ильмар Рааг «выстрелил» трагическим «Классом», подростковой драмой о школьной жестокости, приводящей к непоправимым итогам. После полнометражного «Класса» линия продолжилась телесериалом «Класс: Жизнь после», но уже тогда было понятно, что диапазон Раага гораздо больше, чем беспросветная внутришкольная чернуха. Ильмар двинул... читать дальшеСемь лет назад эстонский режиссер Ильмар Рааг «выстрелил» трагическим «Классом», подростковой драмой о школьной жестокости, приводящей к непоправимым итогам. После полнометражного «Класса» линия продолжилась телесериалом «Класс: Жизнь после», но уже тогда было понятно, что диапазон Раага гораздо больше, чем беспросветная внутришкольная чернуха. Ильмар двинулся дальше, снял комедию и мелодраму, но прошлое часто держит гораздо сильнее, чем нам самим кажется. С «Я не вернусь» Рааг «попался» в сети российского продюсера Сергея Сельянова, и, как ни странно, новый фильм выглядит куда больше продюсерским, нежели режиссерским. Параллели с «Классом» напрашиваются, конечно, но куда большим на картину видится влияние Алексея Балабанова, давнего сподвижника Сельянова, к сожалению, оставившего нас не так давно. Как и Балабанов, Рааг обращается к метафорическим и даже метафизическим приемам – неизбывной частью фильма становится дорога во всех ее проявлениях, попутчики, желательные и нет, притчи и просто фантазии. Время от времени повествование становится раскалено-контрастным, максимально приближенным к реальности, временами расплывается как фантазийная дымка – так же и Балабанов водил зрителя странными окружными дорогами, демонстрируя жизнь во всех ее проявлениях, от ярких моментов счастья до глубин самых низменных чувств. К «Я не вернусь» достаточно просто прикладывать различные смыслы, как детскую куклу наряжать в разные платья. Можно считать историю метафорой жизни, в которой дорога выбирает нас, а не мы дорогу. Можно рассматривать Аню как поколение детей «проклятых 90-х» целиком – брошенные государством, родителями и близкими, эти дети даже во взрослой жизни остаются волчатами, не умеющими ни выразить чувства, ни закрепиться в большом мире. А кто-то наверняка в Полине Пушкарук разглядит саму Россию, обманутую, загнанную в угол, но нашедшую свою дорогу, где все приходится начинать с нуля, где кругом враги, а выдуманное счастье находится за морями, за лесами, на Востоке… Пушкарук, кстати, это то самое главное, ради чего фильм стоит смотреть. Необыкновенно красивая, обаятельная и открытая Полина действительно притягивает не только других персонажей фильма, но и внимание зрителей. Она не скупится на эмоции, органична в самых различных сценах – ее героиня тихоня, под скромностью и спокойствием которой таятся непостижимые силы, способные заставить сворачивать горы всех, кто попадает под ее очарование. Это действительно добротная, качественная главная роль, один из лучших дебютов в большом российском кино последнего времени. А вот что не получилось у Ильмара Раага, так это сделать историю плотной и компактной. Время от времени действие топчется на месте, некоторые повороты сюжета кажутся надуманными, натянутыми, градус драматизма и жесткости иногда кажется излишним. Возможно, проблема кроется в том, что Рааг делал фильм по чужому сценарию, написанному в чужой стране на чужом языке. В таком случае нужно отдать должное – картина сделана на высшем уровне, это, пожалуй, максимум, чего можно было добиться в предложенных условиях предложенными средствами. Еще не Балабанов, но уже не российское сериальное мыло. Недетское детское кино о слишком рано взрослеющих невзрослых.