Крэйг Мазин: «Мы удивим зрителей эффектным финалом, который объединит все части «Мальчишника»

Писать намного интереснее и веселее. Мне кажется, что в кинобизнесе нет ничего сложнее работы режиссёра. Поэтому я рад, что постановкой занимается Тодд Филлипс, а я могу спокойно получать удовольствие от написания истории. В соавторстве с ним, конечно... И это очень важно, ведь ночной кошмар сценариста - это столкнуться с режиссёром, который не прислушивается к твоим идеям и, взяв твою историю, в которую ты всю душу вложил, говорит: «Неее... Давайте-ка будем делать совсем по-другому». А с Тоддом у нас полное взаимопонимание, с ним отлично работается.

Обычно это бывают не «мозговые штурмы», а скорее «мозговые страдания»... В данном случае мы знали, что хотим сделать: в третьем «Мальчишнике» нужно было не просто придумать «по-другому» какие-то сюжетные ходы, стояла задача поставить «жирную точку» в этой киносерии. А как вы, наверное, догадываетесь, для одного фильма придумать развязку - это проблема. А тут заканчивается трилогия - не просто трилогия, а некий культурный феномен. Это ведь такая масштабная история: нужно подвести итоги приключений всех героев, которых многие успели полюбить, - пояснить, к чему герои пришли, кем были, кем стали, что поняли, что с ними будет дальше. С каждым человеком может что-то случиться, но если ты один раз оказался на таком «Мальчишнике в Вегасе», а потом это случается второй раз, то, если не хочешь оказаться там ещё раз, то нужно остановиться и задаться вопросами: «Почему это происходит с тобой?» и «В чем проблема?». Наши герои как раз пытаются на эти вопросы ответить. Кроме того, в первой части осталось кое-какое дельце, о котором зрители, вероятно, не помнят, но мы-то не забыли... Планируем удивить всех эффектным финалом, который сведёт все части вместе.

Да. Во втором фильме Тодд хотел сделать нечто похожее на первую часть - это укладывалось в концепцию, которую я вам только что описал. А завершающую главу мы с Тоддом Филлипсом планировали особенную. Первый и второй фильмы были своего рода детективами, где главные герои - это и сыщики, и подозреваемые, и виновные. Третья часть построена по-другому, в центре внимания психология героев.

Кто-нибудь хочет немного "Амбиена" (снотворное прим. ред.)?

(смеётся) Для протокола: очень не люблю придумывать его реплики.

(с серьёзным лицом) Для протокола: он этого и не делает.

Да, Зак часто делает не то, что написано в сценарии. Скорее всего, просто забывает, что там написано (смеётся) . А если серьёзно, Зак любит импровизировать, и зачастую, то, что он придумывает прямо на площадке, оказывается намного смешнее того, что я ему написал.

Он ВСЕГДА говорит РОВНО то, что Я ему написал! (смеётся) То есть, что написали мы с Тоддом, он же режиссёр - вот он их и заставляет говорить примерно то, что там написано. Но мы никогда не зацикливаемся на тексте: пришли на площадку, прочли сцену вслух, посмотрели, насколько хорошо это выглядит и можно ли где-то что-то улучшить... Это очень приятный процесс - все слушают и учитывают комментарии друг друга. Но центром процесса всё равно остаётся Тодд - за ним последнее «да» или «нет».

То есть, возвращаясь к вашему вопросу: да, мы постоянно что-то переписываем (вечером, утром, прямо на площадке), а мой компьютер всегда со мной (смеётся). Переписываем мы, но идеи подкидывают все, кто работает на площадке. Мы не пытаемся остановить развитие истории, и если есть возможность сделать какую-то сцену лучше, мы стараемся сделать это.

В данном случае - отчасти да. Мы знаем наших героев, знаем, как к ним относятся зрители, и у нас уже есть понимание того, что аудитории нравится в героях, а что нет. Кроме того, мы знаем, что люди, которые ходят в кино, очень хорошо чувствуют фальшь, поэтому мы работаем до того момента, пока точно не скажем: «Да, это точно оно!».

Ну, например, персонаж Эда Хелмса, Стю, прошёл через многие ужасы. Это сильно изменило его, но он, в целом, нормальный. Фил, которого играет Брэдли Купер, он вообще спокойный, как скала. А вот Алан, персонаж Зака Галифианакиса, вот он - загадка. И в новом фильме мы попытались посмотреть с реалистичной точки зрения: а что с ними, собственно, не так? И почему он и остальные, вроде нормальные люди, продолжают попадать в такие ситуации.

Однако, первоочередная задача для нас - не только рассказать интересную историю, но и быть всегда на шаг впереди зрителя, удивлять его. Причём не только тем, что происходит, но и тем, почему это происходит.

Разумеется. Героев Зака Галифианакиса (Алан) и Кена Жонга (Мистер Чоу) представить нормальными очень сложно.

В новом фильме? Или в предыдущих? Мне в голову приходит сцена с транссексуалом Кимми из второго фильма...

Нет, нет, вы не так поняли! Было множество сцен, в которых мы зашли слишком далеко, но они, конечно же, не вошли в фильм. Вообще сложно понять, что ты пересекаешь какую-то линию, пока ты её окончательно не пересёк. Чаще всего мы пересекаем её в сценарной комнате, чуть реже - на площадке. Однако, притом, что многое в итоге не попадает в фильм, мы всегда пытаемся удостовериться, что не идём на компромисс. И тут я должен ещё раз сказать, что Тодд - храбрейший режиссёр. В его фильме «Впритык» был момент, где Роберт Дауни-мл. бил ребёнка в живот. Мало кто на такое бы пошёл, а Тодд не прогадал: зрители были в восторге. Так что мы стараемся быть максимально бесстрашными, оставаясь в неких рамках, которые сами себе определяем. Но при этом наша цель - именно увлечь, удивить и рассмешить зрителя, а не потрясти его нецензурными шутками. Всё, что вышло за наши рамки, мы вырезаем и переделываем, но про это я вам не расскажу, извините.

Мне нравится уверенность Фила. Забавно, что иногда забывается, что Фил - школьный учитель. Мои родители работают учителями, и это довольно скучная работа. Однако, когда он оказывается в ситуации, где другой человек просто «сел бы и заплакал», он не только нормально держится, но буквально «расцветает». Он настоящий лидер: не самовлюбленный, а именно уверенный в себе. А Стю, например, очень похож на меня. Он крайне логичен, умён и пуглив, поэтому, когда всё идёт наперекосяк, он первый кричит: «Что тут происходит?» и «Это же безумие!». Алан - это персонаж-подарок. Он сочетает инфантильность и невинность ребёнка с абсолютно сумасшедшими поступками. Одна из забавных черт его характера: он груб с теми, с кем должен быть вежлив, и наоборот. И да, ему запрещено появляться рядом со школами, но нет - это не то, что вы подумали. Дело скорее в том, что ему захотелось бы с ними подружиться, поиграть во что-нибудь, но вышло бы это у него не так, как общество привыкло к этому. Зак Галифианакис сделал этого персонажа очень интересным и человечным - это ему удалось просто замечательно.

Спасибо вам. Уже совсем скоро.