Данила Козловский: «До первой встречи с тренером мне казалось, что я умею играть в хоккей»

До первой встречи с тренером мне казалось, что я играю в хоккей. Но он убедил меня в обратном. «Ну, покажи класс», - сказал мне он, когда я только пришёл. Я стал кататься, а он: «Нет, ты катаешься, как фигурист». Так он убедил меня в том, что я не владею ни коньками, ни шайбой - ничем.

Скажем так, нужен был хоть какой-нибудь хоккей. И начали мы именно с этого. А потом уже, овладев какими-то необходимыми базовыми вещами, мы уже стали «вкатываться» в определённую схему. С ней нас знакомили канадские специалисты, которые приехали специально для того, чтобы заниматься с нами постановкой хоккейных сцен.

Валерий Харламов был великим хоккеистом, легендой не только советского, но и мирового спорта. Но Харламов каким-то образом (это не только я говорю, очень многие, кто знал его лично, это подтвердят) выходил за рамки простого хоккеиста или спортсмена. Он был художником на льду, хулиганом в хорошем смысле слова. Он не просто обыгрывал соперника, он делал это очень искусно, артистически, иногда издеваясь, подкалывая противника, и я думаю, даже человеку, не интересующемуся хоккеем, за этим будет интересно наблюдать. И это такой современный подход к игре, потому что сегодня спорт - это некое шоу, и он был его хозяином. А если говорить о нём как о герое, то это личность невероятно страстная. Он, кстати, был большой любитель женщин. И он любил хоккей, извините за пафос, больше жизни, отдавался ему всецело.

У Тарасова и Харламова были отношения, как у учителя и ученика, отца и сына, если хотите, - очень сложные. Они явно выходили за стандартные рамки "тренер - спортсмен". Это очень близкие и одновременно очень острые отношения, включающие в себя много, очень много всего. Что касается Олега Евгеньевича на площадке, то он вёл себя очень деликатно и корректно, никогда не позволял себе, знаете, как это обычно любят взрослые артисты, подойти и сказать: «Старик, ну, я сейчас тебе расскажу, как надо играть». Он в этом смысле совершенно другого масштаба человек. Ещё я мог спросить: «Олег Евгеньевич, ну, вот подскажите, как вам кажется…» И он всегда честно отвечал, и это не всегда было то, что ты хотел услышать. Но он очень помогал. И вообще, встреча с Олегом Евгеньевичем - это одна из самых больших профессиональных и человеческих удач в моей жизни.

Мне сложно судить. Но я вижу в нём Тарасова, человека, который действительно создал самую сильную сборную в мире, способную бороться с любыми профессионалами. И тем не менее, я вижу человека ранимого, страстного, увлекающегося, в чем-то трогательного, но, безусловно, сильного. Фигура Тарасова получилась, и она получилась интересной, сложной.

Я могу ответить только как артист, а не как спортивный журналист или историк. Когда стало ясно, что сборная СССР сразится с канадскими профессионалами, все были уверены, что мы проиграем и не просто проиграем, а с разгромным счётом. Вопрос был, с каким? Самые оптимистичные предрекали 5:0, пессимисты говорили: 10:0 или вообще - 15:0. И как рассказывают сами участники советской сборной, они тоже думали, что проиграют. И установка была такая: проиграть достойно. И когда вдруг пошёл счёт - 2:1, 2:2, 3:2, 4:2 и в итоге - 7:3 (!!!) в канадском стадионе наступила гробовая тишина. Никто этого не ожидал, весь мир не ожидал, что приедет Сборная Советского Союза, скромные ребята в красных шлемах, и сумеют победить этих канадских монстров - Фила Эспозито или, там, Бобби Кларка, которые стояли и жевали жвачку на прослушивании гимнов. Никто не ожидал. И это была уникальная победа, блестящая и красивая, легендарная. Мне кажется, она имеет право называться такой.

Производящая компания - студия «ТРИТЭ» в чём-то уникальна по качеству съёмки и по условиям на площадке. То же относится и к артистам, и ко всем остальным членам съёмочной группы. Это кино снималось настолько органично и естественно, насколько это было необходимо для съёмок именно нашей истории.

Возможности для ностальгии открываются огромные, и это заслуга художника-постановщика, художников по костюмам. Машины, здания, интерьеры, подробности - всё аутентично. Но для меня эта картина современная. Это история не просто про парня из 72-го года, который со сборной 72-го года победил в историческом матче 72-го года. Это история о молодом человеке, который очень любил хоккей и однажды добился того, что весь стадион в Монреале аплодировал ему стоя. Это фильм о человеке, которому выпадет слава, заслуженная победой, и трагические потери, и боль, и любовь. И это то, что способны испытать все, не только молодые люди.

Время движется, идёт. И современный хоккей стал более быстрым, динамичным, агрессивным. И более зрелищным, и по телевизору он смотрится уже по-другому. Опять-таки без современного монтажа не обходится. Но мне лично не хватает в современном хоккее красоты. Само скольжение, в силу того, что тогда был другой конек и другая культура скольжения в целом, выглядит совсем иначе. Оно более изящное, как балет. Я довольно много смотрел для съёмок хронику того времени, и это абсолютно другое впечатление. И это несмотря на зверства канадской команды, когда нашего Мальцева ударили клюшкой по голове - по-моему, Бобби Кларк. Ни с того, ни с сего, и он даже не понял, как такое вообще возможно, тем более в неигровой ситуации. И при всех этих зверствах, всё равно не было такой агрессии. Хоккей сейчас более подлый, трусливый, что ли. Я не говорю о том, что все должны извиняться друг перед другом, ни в коем случае. Но всё-таки что-то джентльменское должно оставаться в спорте.

У хоккеистов того времени было много особенностей: они, например, всё время поправляли себе шлем, чесались и таким образом поправляли себе щитки, потому что те часто слетали. А современная хоккейная амуниция довольно комфортная. И ты легко о ней забываешь. Одел, и вперёд – играть. Так вот, Сергей Стручев, замечательный художник по костюмам, сделал нам всё хоккейное обмундирование по лекалам того времени, и оно тоже постоянно слетало. А за современным хоккеем, если честно, сейчас не уследишь, всё время теряешь из виду шайбу. И даже когда весь «улей» подъезжает к воротам, ты не смотришь на «леди шайбу», ты смотришь на реакцию зрителей, на реакцию самих хоккеистов. И в этом смысле, сегодня на хоккей как на игру сложно смотреть. Конечно, я наблюдал за скамейкой запасных или штрафников, там ещё можно что-то подметить. Но не могу сказать, что я современный хоккей смотрел больше, чем хронику. Хроника для меня была важнее, принципиальнее.

Спорт замечательный, в нём есть уникальность - лёд, коньки, клюшки… Для съёмок я тренировался не только со спортсменами и с тренерами, скажем, в Петербурге, я занимался с обычными хоккеистами, ребятами. И у них есть какая-то своя энергетика, атмосфера, даже культура - это очень интересный мир. Это такой красивый, притягательный, мужской, животный, если хотите, спорт. А с другой стороны, романтичный, красивый и элитарный. Я не являюсь представителем хоккейной федерации, не заключил с ними контракт, не думайте! Это лично мои наблюдения.