Фёдор Бондарчук: «Если IMAX вкладывает в «Сталинград» деньги с шестью нулями, значит он в него верит!»

В международный прокат, в основном, выходят российские фильмы, которые взяли призы на международных фестивалях. Всё-таки в большинстве случаев это не для широкого зрителя. Примеры из последних - хороший прокат «Елены» Звягинцева, «Фауст» того же Сокурова. Но всё-таки это кино не для широкого зрителя. Похожих примеров из новейшей истории российского кино я не припомню, только моего товарища Тимура Бекмамбетова со всеми «Дозорами». Почему должно пойти? Я не знаю, я - надеюсь. Мы сами и удивлены, и радуемся такому вниманию. Мы готовились к тому, чтобы по-другому показать и раскрыть тему нашей истории на фоне больших событий. Показать с новыми техническими инструментами, поэтому и стереокино. Картина по конструкции сценария, мне кажется, международно доступна и понятна. А на какую сумму рассчитываем? Я вообще боюсь о таких вещах говорить и загадывать. Для меня это впервые. Я знаю, что (говорю сейчас не о нашем дистрибьюторе Sony Pictures, а конкретно о компании IMAX) у них очень агрессивная политика. Вот, например, Китай и Корея. Уже все знают, что на этих территориях военное кино и военную драму любят и смотрят. Не только американское кино, но и своё. В Германии, Франции тоже интересно. В Германии потому, что картина процентов на 30, может, чуть больше даже, на немецком языке. В России она пойдет с субтитрами, в Германии и немецкоговорящих странах её услышат без перевода. Вот эта совокупность составляющих дает нам право надеяться, а дальше... Во всяком случае, мы сделали всё от нас зависящее.

На «Синемаконе» это беспрецедентный случай, и не только для российской индустрии. Насколько я знаю - нет, я точно знаю, что большие мейджоры в своих пакетах никогда не показывали нестудийные картины. Был один случай с Энгом Ли, с «Крадущимся тигром, затаившимся драконом». И больше прецедентов не было. Те, кто прокатывает кино, владельцы больших киносетей, которые сегодня придут на «Синемакон», ещё не знают, что там будет показан ролик «Сталинграда». Это интересно. А что это значит? Я не знаю. Примеров тому не было, значит, так как это в первый раз за историю современного проката, это хотя бы достойно внимания. А мы все, зажимая пальцы, надеемся на то, что зрители хорошо примут. Не зрители, а именно профессиональное сообщество примет. Сейчас мы говорим только про ролик.

У нас решён вопрос с международным прокатом. Всё, кроме территории Соединенных Штатов Америки, потому что в Америке картину будут ставить в прокат только по стопроцентной готовности компьютерной графики. Картину в том состоянии, в котором она сейчас, то есть с неготовой графикой, без цветокоррекции и не озвученную, уже готовят к прокату в Европе, Китае и Корее. По поводу Америки - чуть позже. Картина будет выходить на русском и немецком языках, как она звучит в оригинале, и с субтитрами - так же, как в России она будет выходить с субтитрами во время немецких реплик. Мы не будем её дублировать. И в том же виде, в котором она существует, то есть в единственном виде. Она не перемонтирована к показу на других территориях. Но это не касается проката в Америке. Там что-то может быть по-другому.

И то, и другое. Мы построили огромную декорацию, и подобного отношения к своему делу я давно уже не видел. Надо отдать должное моим товарищам, и, в первую очередь, Сергею Иванову, художнику-постановщику «Сталинграда»: аналогов этой декорации и таких подробностей воссоздания эпохи и быта я просто не видел. Она на меня производила и производит неизгладимое впечатление. Визуальный ряд, мне кажется, интересен. Во всяком случае, мы приложили к этому все усилия. И - история. Всё же началось, когда сценарий и сама история попали мне в руки. История маленькая. Шесть человек попадают в один дом, который как кость в горле стоит у немцев, чтобы пробить или раздолбить одну из существующих переправ через Волгу. В этом доме происходит событие с маленькой девочкой, которую нашли эти шесть человек, и там - их война. Война не «за Родину, за Сталина», а за какие-то другие вещи. И у каждого своя война. Здесь я вспоминаю «Девятую роту». Учитывая, что средняя продолжительность жизни у солдата там, по-моему, была один день - ну, разные сведения: 18 часов, 8 часов, всё равно это день, не больше... То, ради чего эти люди отдавали свою жизнь внутри котлована, который по напряжению и по драматизму событий не имеет аналогов, их мотивация - вот основа нашей истории. Она идёт от малого к большому или от малого через большое, но вот это малое - оно очень напряженное. Я всё-таки снимаю кино эмоционального подключения - оно в меньшей степени умозрительное. И поэтому можно как угодно разбирать «Девятую роту» на предмет соответствия историческим фактам. По поводу той истории, на той известной высоте, я тысячу раз повторял и повторю ещё раз: это не документальное следование событиям. Так и в «Сталинграде». Там не будет Чуйкова и там не будет пленения Паулюса, там не будет генералов и красных или синих линий на карте. Это будет человеческая история на фоне больших событий. А под большими историческими событиями мы попытались сделать еще и интересный визуальный ряд.

По поводу кампании по продвижению - это скорее всё-таки вопрос к «Сони Коламбия», потому что это наш дистрибьютор. Если говорить о недавних наших работах - как мы работали с прокатной судьбой и премьерной судьбой «Духless», так же и здесь: маркетинговую политику картины будет определять дистрибьютор. Что касается даты - в первую очередь, она не будет приурочена к какому-то событию, она встанет в максимально комфортное время для того, чтобы как можно дольше простоять. Все знают, что сегодня без большой конкуренции простоять две недели - это уже успех. Поэтому мы будем думать в первую очередь о том, в какое время встать. Я думаю, это будет от конца сентября до середины ноября. Когда определимся с точной датой выхода «Сталинграда» в прокат, мы об этом скажем.

Раньше по времени - безусловно, и, скажем так, не перед широким прокатом. Это идея не только наша, но и IMAX - стоять одну неделю, а может быть, и две только в IMAX. Каких-то специальных условий нет, но это не просто - «встать» в IMAX или подписать контракт с IMAX. Всё-таки они вкладывают в картину деньги, и они должны, в первую очередь, верить в неё, потому что это деньги, исчисляемые шестью нулями. Они должны за свои деньги конвертировать картину в IMAX не только по изображению, но и по звуку, потому что этого требует система. Это первое. Второе. Они выбирают, и есть ещё один релиз, который обсуждают с этой точки зрения. Наш фильм будет первым из российских, но мы прошли большой путь убеждения и, конечно, они посмотрели всю картину. Мы летали в Лос-Анджелес, специально готовили трейлер и показывали в самом большом частном IMAX-кинотеатре в Калифорнии. Они видели картину, её прекрасно знают, и принятие решения, конечно, связано с деньгами и с бюджетом. Это был достаточно долгий путь. Поэтому они сами будут распоряжаться судьбой картины. Возвращаясь к вашему вопросу - если она встанет раньше, я только за и надеюсь, это будет интересно.

Сто двадцать минут без титров.

А мы выходим не только в формате IMAX. Мы предлагаем посмотреть картину и в формате стереокино, 3D, а кто хочет, может посмотреть ее просто в 2D. Сегодняшнее время даёт дополнительную возможность реализовать извечное желание всех режиссеров и всех создателей кинопроизведений - сократить расстояние между экраном и зрительным залом. Ничего более. Те 15 процентов, которые не воспринимают стереокино, как не ходили в кинотеатр IMAX или на стереокино, так и не будут ходить. Мы действительно не сразу приняли это решение. В определённый момент я хотел отказаться от этой затеи, понимая, что мы просто не поднимем это. Но шаг за шагом мы составили список из двухсот пунктов, которые нам надо проконтролировать, и пошли в это рискованное путешествие. И сравнивать-то не с чем, потому что, по большому счёту, это первая военная драма в 3D и в этом формате. Всё, что до этого было показано, - или научная фантастика, или комиксы марвеловские, где всё равно нет такого драматического конфликта. Всё равно, это рядом с entertainment, развлечением. Это достаточно рискованный шаг, но мы попытались: не использовать этот шанс я просто не мог. Я рискую часто, и на кинематографическом пространстве в первую очередь. Начинать путешествие с тем же «Обитаемым островом», не имея ни индустрии как таковой, ни макетов, ни компьютерной графики, которую подняли, и так далее, - это тоже было рискованное решение. Другое дело, что можно воспринимать картину как угодно. История со «Сталинградом» немножко другая. Мы выступили на своей территории, нам с детства до боли знакомой, поэтому во время съёмочного периода все составляющие сошлись. Это эксперимент, поэтому есть возможность посмотреть картину во всех трёх форматах. Выбирать будет зритель.

Я уже отчасти ответил на этот вопрос. Мы выступаем на своей, изведанной территории. И то, что касается строительства декораций, и тот мир, который мы воссоздаем, и даже графика. «Остров» - к сожалению, уже в конце пути - дал мне опыт знакомства с уникальными русскими художниками компьютерной графики, которые сейчас делают «Сталинград». И по общей оценке нет никакой разницы с тем, что делают сегодня на Западе. Но это не роботы летающие. Это та пластика, эстетика и история, которую мы знаем, которую мы впитали с молоком матери. Мы не открываем здесь новые территории, нам не нужен концепт-дизайнер для этой картины. Нам нужно просто это правильно реализовать. Поэтому здесь, конечно, совсем другая планета, нежели Саракш в «Обитаемом острове»

Я не знаю. Но «большое авторское кино» - это хорошая, интересная формулировка. Наверное, да.